Универсальный доктор. Билет на выживание (СИ)

Мне следовало срочно что-то предпринять. Я была готова к чему угодно, только не к подобному. Открылся информационный файл, и меня накрыла волна ужаса. Буквы не желали соединяться в слова. Они казались мне знакомыми, но разум собаки был не в состоянии воспринимать написанную информацию. Про голосовые приказы следовало и вовсе забыть.

С огромным трудом, словно дошкольница, я начала собирать слова из разбегавшихся от моего внимания слогов. Это была симуляция в симуляции. Не представляю, каким образом инженерам удалось прописать в испытание код аватара собаки из популярной в последнее время виртуальной игры. Напрягши память, мне удалось кое-что вспомнить.

Игра называлась «Вторая жизнь» и позволяла побывать в шкуре любого живого существа. Она была столь реалистична, что умудрилась довести не малое число пользователей до нервного срыва, а то и психиатрической клиники, когда игроки перестали считать себя людьми. Собака не была самым популярным аватаром, однако именно она задорно виляла хвостом в рекламе, сопровождаемой веселенькой музыкой. Какая жалость, что я в нее так и не сыграла, сейчас мне этот навык очень бы пригодился.

Подняться на виртуальные лапы оказалось невероятно сложно. Из-за смещенного центра тяжести они норовили подогнуться и уронить меня на землю. Особую проблему вызвал хвост. Он жил собственной жизнью и абсолютно не подчинялся какому-либо контролю.

Итак, на этот раз меня звали Альба, и я была ретривером-поводырем. Зажиточные старички определились как Элис и Кевин Грей. Именно их жизни вверялись мне на этом испытании. А еще была Камария Океке, или, проще говоря, Ланс. Именно он не давал мне жизни в первые минуты испытания, комментируя каждое мое движение, оптом выдавая глупейшие советы, и норовя погладить по спине. К слову, это оказалось невероятно неприятное ощущение. Больше всего я мечтала высказать Лансу все, что я о нем в тот момент думала, но собачье тело не имело опции общения с людьми, даже с другими испытуемыми.

— Давай, Альба, вперед! — дребезжащим голосом проблеял старичок, подергав шлейку, плотно обхватившую мою грудь.

Перед носом протопали ноги Ланса, следующие за огромным металлическим колесом коляски. С трудом переставляя заплетающиеся лапы, я зигзагом направилась вслед за ними.

Мы находились в порту. Некогда знакомые запахи ощущались чутким собачьим носом совсем иначе. Миллионы оттенков погрузили меня в новый мир. Я могла идти с закрытыми глазами и совершенно точно воспринимать все, что творилось вокруг. Со звуками было все намного сложнее. Они звучали громче, отчего я постоянно вздрагивала и сбивалась с шага, норовя пропахать длинным собачьим носом каменную дорогу причала. Неотрывно следующий за мной Кевин, постукивая о землю тростью, лишь громко вздыхал и сетовал, что, видимо, скоро придется заменить старую неуклюжую псину на новую, послушную.

Наклонившийся к пассажирам трап вел в недра гигантского лайнера. По обрывкам разговора я поняла, что престарелая чета решила всласть попутешествовать перед тем, как окончательно отбыть в мир иной. В чем была радость путешествия для слепца — я не понимала. Когда моя лапа коснулась подрагивающего черного полотна трапа, хвост предательски поджался.

— Давай, не робей, — Ланс подпихнул меня ногой под зад и бодро покатил коляску по наклонной плоскости.

Непослушные лапы дрожали в такт дышащего, словно тот был живой, трапа. Я зажмурилась и ускорила шаг. Позади начал ругаться Кевин, когда шлейка натянулась и потащила спотыкающегося незрячего вперед.

Всю свою жизнь я мечтала отправиться в круиз и не смела даже представить, что мечта осуществится подобным образом. Роскошная каюта, принадлежавшая, смешно сказать, моим потенциальным пациентам, поражала масштабами. Престарелая чета явно не экономила, отправляясь в свое, скорее всего, последнее путешествие в жизни. Но роскошной каюта была для людей, не для собаки. Мне сразу же указали на место в углу, приказав не путаться под ногами.

Довольный Ланс укатил свою подопечную на верхнюю палубу, я же осталась в компании старика. К моему счастью, уставший Кевин не стал сопровождать супругу. Несколько минут томительного ожидания, и под аккомпанемент громового храпа я выскользнула из каюты через плохо прикрытую дверь.

Через два часа после отправления, лайнер вышел в открытое море. Береговая линия сузилась до ширины нитки, окончательно погрузив судно в царство соленой воды. Ланс нещадно мучился от морской болезни. Он метался между своей крохотной каюткой и палубой не в силах найти место, где ему будет хоть немного легче. Я злорадствовала, глядя на его страдания. У Альбы здоровье было отменное, чем я без зазрения совести пользовалась, подставив морду солнечным лучам и освежающему бризу.