Универсариум

– Как же происходит настройка? – Венгров развел руками. И излишне не затягивая свое шоу, продолжил: – Мы видим, как умирают окружающие, видим, в каком возрасте обычно происходит естественная смерть, и, исходя из этих представлений, сами автоматически программируем себя на то, что подобный отрезок времени на этом свете предназначен и нам.

Профессор интригующе воздел одну руку и, поворачиваясь, обвел взглядом ряды насторожившихся гостей.

– Длительность жизни неограниченна! – проголосил он, импульсивно потряхивая вытянутым указательным пальцем. – Мы сами настраиваем этот срок, сбалансировываем его со сроком жизни окружающих нас людей. Не знай вы, что умрете от старости в семьдесят, в восемьдесят, в девяносто лет, то и не готовились бы к этому, и не программировали бы на этот период свой организм. Даже если обратиться к легенде о первом человеке, об Адаме, у которого не было возможности лицезреть естественную смерть других людей, то мы обнаружим, что он прожил почти тысячу лет. Тысячу! А не какую-то жалкую сотню.

Думаю, лет через двести привычного образа жизни у меня могла бы развиться депрессия еще лет на двести.

– Лично я, – задорно пробормотал Венгров, – планирую прожить триста лет.

Восторженные вздохи. Восхищенные возгласы. И, наконец, раскатистые аплодисменты.

– Жду вас всех на каждый из моих столетних юбилеев, – веселил он толпу с широкой улыбкой.

Вдруг я с ударной дозой удовольствия поймал сияющий взгляд моей принцессы. Теперь я знаю, что такое красота. И мне не нужно профессорское объяснение этого. Я чувствовал это внутри. Внутри! Там, где сладко.

И больше уже не слышал, о чем трезвонил босой старикан. Я ловил ее запах. Я отсоединялся от своего тела и призраком нежно обнимал ее сзади. Втирался лицом в ее волосы. Поцеловывал шейку. Поглаживал по плечу, по талии, по бедру. С силой, от которой она, несомненно, завизжала бы от боли, сжимал ее упругие ягодицы. Пфффф.

Наконец в речах профессора зазвучали нотки финала. Он подытожил:

– Берегите его. Уважайте его. И тогда время будет идти рядом с вами. Приятного вечера.

Через несколько секунд он исчез. Будто бросил дымовую шашку и скрылся в рассеявшемся повсюду дыму.

19

Сразу после незаметного ухода профессора зал наполнила легкая, ненапрягающая музыка. И это значило, что началась релаксирующая фаза вечера.

Гости разбредались по компаниям, усаживались в кресла и на диваны, выхватывали с подносов засуетившихся официантов новые напитки.

Надеюсь, уже можно в номера.

Я взял Полину за руку.

– Ты нужна мне… сейчас.

Вот так! Без всяких прелюдий. Без тупых околосветских разговоров. Без предварительно подготовленной почвы. Взял и вывалил ей всё как есть. Оно как-то даже само вывалилось. А я не удержал. И не хотел удерживать. Когда она рядом, я теряю самообладание. Я лечу на свет.

Полина улыбнулась.

– Ты сам ограничиваешь свой мир.

– Ты о чем? Чем ограничиваю?

– Мной, – произнесла она с милосердием в голосе и с разочарованием во взгляде. – Это не то, чему я хотела, чтобы ты научился. Понимаешь?

Да что она несет?

– Ничего я не ограничиваю. Просто сейчас мне нужна ты. И я хочу тебя получить.

– Но так ты не поймешь всего…

– Ты кто, мой духовный наставник? – нахмурился я. – Зачем мне что-то понимать? Я и так уже понял всё, что мне нужно. Я всему научился…

Да что я несу?

Я устало выдохнул. Стряхнул с себя заряженный, уверенный вид. И протянул виновато, будто оправдывался:

– Я как-то попривык к тебе.

Прозвучало достаточно жалостно.

Полина снова снисходительно улыбнулась.

– Давай ты послушаешь сегодня меня, – изрекла она.

Судя по властности, искрящей в ее глубоководных глазах, иного варианта она мне не оставила.

– Ну хорошо, говори.

Я уязвленно уставился на нее.

А она стала излагать:

– Представь, что между нами ничего не было.

Представить? Будто она не втягивала меня за собой в комнату номер «33»? А я не раздевал ее? Не укладывал в постель? И не втирался в ее сочное тело? Нет! Едва ли у меня получится.

– И ты не приезжал ко мне домой, мы не пили вино и не…

И не трахались?! А потом не трахались еще раз? И в третий раз, разумеется, тоже никакого соития не было? Мм… Кажется, и это не смогу стереть из памяти.

– И что мы вообще не знакомы.

Да откуда бы мне знать такую женщину? Такую умную. Такую искреннюю. Красивую. Милую. Ласковую. И такую, сука, хладнокровную.

– Почувствуй свободу от меня.

Я давно получил свободу от многого. А за последнюю неделю практически от всего. Но теперь – когда нашел ее, такую родную, – она требует, чтобы между нами не было никакой обозначенной связи.

Ну не сука?!

– Когда это случится, ты поймешь, что делать.

Полина ушла.

И унесла с собой смысл того, зачем я сюда пришел. Смысл того, зачем я судорожно ждал этой встречи. И даже еще больший смысл, дух которого проник во всё вокруг меня.

А, и ладно!