Университет языков (СИ)

— Я предложила, но он не хочет учить албалийский. Он ненавидит Албалию и её язык. Поэтому мы выбрали алгольский, — Ниа робко посмотрела на Солуса: только бы ему сейчас не пришла в голову идея самому заниматься с мальчиком.

— Ниа, это несправедливо! У тебя Вэле, Рои, уроки Хидори и будет ещё он.

— Всё справедливо! Конечно, я не смогу научить его так, как ты…

— Да я не об этом говорю!

— Пожалуйста! Если я буду уставать…

— Ты уже сейчас устаёшь. В тебе столько кофе…

«А в тебе таблеток…»

— Ну, можно, я хотя бы попробую?

— Знаешь, как я чувствую себя, когда в такой ситуации соглашаюсь с тобой?

— Но, Сол…

В комнату вошёл Лисёнок. Он смотрел на этих людей и не понимал, почему у них такие лица.

«Наверное, это из-за меня. Ей нельзя меня учить, но она будет, из жалости. А он знает, что ей нельзя, он не хочет разрешать, но и запретить не может. Всем плохо. Из-за меня…»

— Я… я не должен был приходить. Извините. Я вернусь…

— Никуда ты не пойдёшь! — без перевода поняв его слова, прикрикнул на Лисёнка Солус. — Чёрт знает что! — пробормотал он. — Я поговорю с Домиником, а ты посиди пока с ним.

Он дошёл до двери, потом вернулся, достал из ящика стола бумажник, и вышел из комнаты.

— Деньги? — испуганно прошептал мальчик. — Учиться стоит деньги?

— Да.

— Сколько?

— Не важно.

— Но я… я могу работать! Мне уже четырнадцать!

— Ты ребёнок. Дети учиться, взрослые работать, — рассеянно проговорила Ниа, думая о Солусе.

***

Он вошёл в кабинет заместителя ректора и поздоровался.

— Здравствуйте, профессор Альгеди, — сказал Доминик, бросая на него быстрый взгляд. — Что-то случилось?

— В университет пришёл новый ученик, — садясь, начал Солус. — Это мальчик лет тринадцати-четырнадцати, по-видимому, из очень бедной страны. Мы не знаем его языка. Он хочет изучать алгольский.

— Он хочет… — медленно повторил Доминик. — А он знает, что за обучение надо платить?

— Он, может, и не знает, но я знаю, — холодно произнёс Солус, доставая бумажник.

— Какая щедрость… Ну, что ж, если таково ваше желание…

— Его преподавателем будет Ниа Вирго.

— Вы же сказали, он хочет изучать алгольский.

— Да, она будет преподавать ему алгольский.

— Простите, профессор Альгеди, вы знаете наши правила, язык преподаёт носитель, и только в исключительных случаях…

— А вам не кажется, что мой случай как раз относится к исключительным? — он криво улыбнулся.

Доминик опустил глаза.

— Что ж… Но думаю, нам стоит обратиться к другим преподавателям. Учитывая… ваши отношения с профессором Вирго… вы можете судить не совсем объективно. Я сомневаюсь в её компетентности.

— А вы не сомневайтесь, — в его голосе послышалось презрение. — Учитывая… наши отношения… у меня была возможность оценить её знания. И я считаю их достаточными, — он положил на стол перед заместителем ректора деньги. — Через полчаса я зайду за пропуском.

— Конечно, профессор Альгеди, — сквозь зубы проговорил Доминик.

Солус подошёл к лифту и с силой надавил на кнопку. Если бы у него было время, он бы заставил этого надменного выскочку извиниться. Но перед смертью жаль тратить жизнь на такие мелочи.

— Ну, как? — спросила Ниа, когда он вернулся.

— Всё в порядке. Надо сделать фотографию и получить пропуск.

— Я схожу…

— Нет, у тебя урок с Хидори. Потом иди спать.

— Хорошо, — послушно сказала она.

Ниа позанималась с Хидори и рассказала ему о Лисёнке.

Венатор, как всегда, обо всём уже знал.

В двенадцать она поднялась к себе, переоделась, сунула ноги в тапочки и пошла к Солусу.

Он сидел за компьютером и что-то печатал.

— Я же просил тебя лечь спать! — сказал Солус тоном недовольного учителя.

— Я легла, только не спится, — виновато улыбнулась Ниа. — Можно, я останусь здесь?

— Нет, не можно, — ответил он, продолжая печатать.

— Жалко, — вздохнула Ниа, опустившись на краешек дивана. — Как мальчик?

— Нормально.

— Как странно всё бывает. Я даже имени его знаю.

— Его зовут Халди.

— Халди, — повторила Ниа. — А я про себя называла его Лисёнком, потому что волосы рыжие… У нас в школе учился мальчик с такими волосами, его все дразнили. А я ему завидовала. Я очень хотела, чтобы у меня тоже были такие волосы, — она задумалась, вспоминая детство.

Солус перестал печатать и повернулся к ней. Он мог бы так вечно сидеть и смотреть…

— Ниа, тебе пора спать.

— Можно, я останусь здесь?

— У тебя завтра занятия с Веле, с Рои. И с Халди ты ведь тоже хочешь завтра начать заниматься?

— Ну, вот, ты мне расскажешь про первый урок алгольского.

А потом про огромные звёзды и крошечные атомы, про что угодно, только бы он один не возвращался в мыслях на ту детскую площадку, где лежал его брат.

— Хорошо, только про первый урок, — он сел на диван рядом с ней. — Мне кажется, он умный мальчик, поэтому… поэтому нужно… Знаешь, сегодня… Он совсем не похож на Тэрси, но когда я увидел его… у него в глазах был страх. И я подумал… я много раз думал… пытался представить… какие глаза были у Тэрси, когда он понял, что сейчас умрёт. Потому что, когда я пришёл, в его глазах не было ничего, кроме боли. Но в то первое мгновение, может, у него были такие же глаза.

Ниа обняла его.