Университет успеха

местного почтальона, парикмахера, владельца гостиницы, директоров школ и пасторов некоторые из церквей, а затем отправляюсь на некоторые фабрики и в магазины, беседую с людьми, ближе знакомлюсь с жизнью этого города или городка и стараюсь понять, какой была история здешних мест, какие возможности имели горожане и что они не смогли сделать, а каждый город может не сделать хоть что-либо, после чего иду на лекцию и беседую с теми же людьми на темы, близкие местному сообществу.

Неизменной остается идея — акры алмазных россыпей. Она состоит в том, что в этой принадлежащей нам стране каждый имеет возможность вложить в свое окружение более весомую частицу самого себя, используя для этого собственные навыки и умения, свою энергию и своих друзей!»

Как вы сами можете убедиться, в нашем Университете успеха не установлен возраст выхода на пенсию. Успех, достижению которого вы собираетесь учиться у бессмертного знатока предмета, теперь, вероятно, находится прямо у вас под ногами...

Когда много лет назад мне довелось вместе с компанией англ®^-ских путешественников спускаться на юг вдоль рек Тигр * Евфрат, я оказался под началом старого гида-араба, которого®¹ наняли в Багдаде, и часто думал, что этот старик по некоторым психа*^-гическим характеристикам напоминал наших американских парикма# ров. Он считал своей непременной обязанностью не только контроле вать ситуацию, вести нас по маршруту и вообще выполнить все те Щ ствия, за которые ему платили, но вдобавок еще и развлекать нас все®⁰³ можными историями — курьезными и сверхъестественными, ДР^ев и современными, непривычно странными и хорошо знакомыми. & ^ шинсгво из них я позабыл — и, надо сказать, шикы*

моей памяти.

тбли У меня из головы, но есть одна такая, которая навсегда останется в

Итак, старый гид, держа моего верблюда за повод, вел нас вдоль берегов этих древних рек и, не умолкая, рассказывал мне историю за историей, пока я не уставал от его сказок и просто не переставал слушать. Меда не раздражало, когда этот немало повидавший человек терял самообладание, если я прекращал внимать его болтовне. Но я помню, что он срывал с головы свою турецкую феску и начинал размахивать ею, описывая круги и восьмерки с целью привлечь мое внимание. Конечно, я краешком глаза видел эти манипуляции, но старался не смотреть на него из опасения, как бы он не стал немедля рассказывать очередную историю. Но в конце концов я не выдерживал и все-таки бросал на него взгляд, и как только я это делал, он тут же снова включался в работу и выдавал что-нибудь новенькое.

На сей раз он приосанился и молвил: «А теперь я расскажу тебе историю, которую приберегаю для самых дорогих друзей». Когда он стать выразительно подчеркнул слова о «самых дорогих друзьях», я стал слушать и, признаюсь, до сих пор доволен, что так поступит. Я действительно испытываю самую искреннюю благодарность за то, что вижу перед собой 1674 молодых человека, которые собрались сегодня со всего колледжа на эту лекцию и, надеюсь, они тоже будут довольны, что я тогда внимательно выслушал старого проводника. А он между тем рассказывал мне, что когда-то давным-давно, в древние времена недалеко от реки Инд жил перс по имени Али Хафед. По словам гида, этот Али Хафед владел очень большим поместьем, где у него было много садов с фруктовыми деревьями, огородов и колосящихся нив. К тому же, он давал деньга в долг под проценты и был богат н довален жизнью. Он был довален, потому что был богат, и был богат, потому что был доволен. Как-то раз этого почтенного персидского земледельца посетил один из древних бу ддистских священников, мудрец, которых немало на Востоке. Он сет у огня и поведал старому землепашцу, как возник наш мир, в котором 1Ы живем. По его словам, этот мир был когда-то всего лишь огромной полосой гус

того тумана. Всемо1ущнн ткнул Спой палец в паюсу ту мана, мглы и пы-Ди, после чего стал медленно двигать Священный палец по крулу, постепенно увеличивая скорость, пока, наконец, этими вращениями Он не превратил облако плотного тумана в сплошной огненный шар. А затем ^эт°т шар стал катиться по Вселенной, прожигая себе путь сквозь палосы ^и облака лтмана. и от' еп> жара в облаках петела и собиралась клала, ко-

торая каждый раз проливалась потоками дождя на горячую повер^о -шара и охлаждала его. А потом пламя, бушевавшее внутри шара, j, рвало застывшую было корку, вырвалось наружу и разбросало вокруг^ ры и холмы, долины и равнины, пустоши и поля того замечательно^ мира, который стал нашим. Расплавленная масса бурно выплескивала из глубин огненного шара и остывала. Та ее часть, которая охладил_ась очень быстро, превратилась в гранит, не столь быстро — в медь, ещ_е менее быстро — в серебро, еще медленнее — в золото, а после золота возникли алмазы.