Университет

А почему он думает, что с этим будет покончено? И то, что в романах такие вещи неизбежно приходят к своему концу, еще не значит, что в реальной жизни произойдет то же самое. В реальности все происходит совсем по-другому. В ней кульминация вовсе не обязательно заканчивается развязкой. И участники этой драмы – одним из главных среди них Йен считал самого себя – вовсе не обязаны оставаться в живых. По правилам, один из них – или самый странный (Стивенс), или самый никому не нужный (с точки зрения писателя, таким, наверное, является Бакли, у которого нет никаких романтических связей) – должен умереть. А остальные – остаться в живых.

Но они все могут остаться в живых.

Или все могут умереть.

Жизнь не подчиняется правилам творчества.

Тогда почему он ведет себя так, будто она им подчиняется?

Йен отбыл из дома в четверть двенадцатого, но ехал гораздо быстрее, чем ожидал, и добрался до убитого жилого комплекса, в котором жил Стивенс, на полчаса раньше.

Не успел он дойти до середины засыпанной битым стеклом парковки, как увидел Стивенса, который нес в его сторону довольно тяжелую по виду коробку величиной с ящик для апельсинов.

– Откройте багажник! – крикнул он.

Йен достал ключи и быстро открыл багажник, на дно которого Стивенс поставил свой ящик, вставший туда с тяжелым ударом и каким-то бряцанием.

– Что это? – спросил Йен.

– Взрывчатка. Я хочу, чтобы вы отвезли ее к себе в кабинет.

Эмерсон покачал головой – перед глазами у него уже стояла картина того, как его машина превращается в шаровую молнию после того, как кто-то бьет его в зад.

– Не могу.

– Можете – и сделаете.

– Это еще почему?

– Мне кажется, вам она может понадобиться. На всякий случай. Здесь парочка «Клеймор»[86] и немного си-четыре[87] вместе с детонаторами. Достаточно для того, чтобы на воздух взлетело все здание, если вы воспользуетесь планами, которые я вам дал.

Йен вновь покачал головой:

– Я не могу держать все это у себя в кабинете. Что, если это попадет в плохие руки…

– Возможно, вам не удастся покинуть кампус. Возможно, мне не удастся покинуть кампус.

– И что все это должно означать?

– Так далеко Он еще не заходил. Все невероятно ускорилось, и я не думаю, что Он будет ждать до декабря. Полагаю, Он решил выпуститься раньше, и у меня такое чувство, что когда все начнет рушиться, то это произойдет очень быстро и болезненно. Думаю, что у нас не будет возможности добраться сюда, забрать то, что нам нужно, и вернуться…

– Тогда, может, нам стоит держаться подальше от Бреи?

– Может, и так. – Лицо Стивенса потемнело. – Если вы ни на что не способный, ничтожный слюнтяй.

– Я не хотел…

– Если что-то еще возможно сделать, то сделать это должны мы. Да, это опасно. Но вы знали, на что шли.

Гребаный мачизм. Боевое братство воинов, миф о котором насаждают бульварная литература и третьеразрядное кино. Но это сработало, вызвав необходимую эмоциональную реакцию, и Йен кивнул, подтвердив свою готовность продолжать.

– Я вырубил компьютеры в Уэйкфилде. Теперь университеты не смогут общаться. По крайней мере, дня два. Ни по телефону, ни через модем. Они на это здорово разозлились и знают, кто это сделал, – вот еще одна причина, по которой я хочу, чтобы вы это забрали. И если со мной что-нибудь случится, вам придется закончить все это… – Он взглянул на Йена. – Забыл спросить, а сколько людей появилось на вашем маленьком суаре?

– Двое.

– То есть на два больше, чем я предполагал… – Он глубоко вздохнул и указал на коробку в багажнике: – Может быть, это и не идеальный выход, но другой мне неизвестен.

Йен неловко переступил с ноги на ногу.

– Я не знаю, как… Ну, вы понимаете…

– А вот этому я вас сейчас научу, – сказал Стивенс. – Пойдемте ко мне.

* * *

От Стивенса Эмерсон уехал около четырех, с тем чтобы хватило времени занести коробку в кабинет и покинуть кампус до наступления темноты. Умом он понимал, что все, что может случиться ночью, с таким же успехом может случиться днем, но темнота на уровне подсознания пугала больше, и, будучи знатоками хоррора, и он, и Стивенс понимали психофизиологическое влияние ночи.

Может быть, Университет это тоже понимает.

И попытается обратить темноту в свое преимущество.

Преподавательская парковка была заполнена, и Йену пришлось оставить машину на кратковременной парковке для посетителей рядом с административным корпусом. Он ощущал себя преступником и, прежде чем открыть багажник и достать коробку, несколько раз оглянулся, чтобы убедиться, что за ним никто не следит.

Ощущал себя преступником?

Да он и есть преступник. Йен не ведал, какие именно законы сейчас нарушает, но был абсолютно уверен в том, что доставка взрывчатки на территорию кампуса с целью взорвать одно из зданий противозаконна.

Коробка оказалась тяжелее, чем он ожидал, и его все время заносило вправо, пока он нес ее через лужайку в Нельсон-холл.

Два дня.