Университет

– Мне показалось, что автор перебрал с подробным описанием окружающей природы. Оно не имеет никакого символического или метафорического смысла и, мне кажется, делает книгу очень длинной. Ее было бы гораздо интереснее читать, если б это была повесть.

Боже…

– А мне описание понравилось. Оно просто идеально.

Голос раздался с заднего ряда. Фэйт повернулась на стуле, чтобы рассмотреть говорившего. Высокий, худощавый, со спутанными длинноватыми волосами и открытым, умным лицом, парень сидел очень прямо. Выглядел он странно знакомым, но Фэйт не могла вспомнить, где видела его раньше.

– Продолжайте, – попросил преподаватель.

– Так всегда бывает, когда идешь в поход. Начинаешь замечать все эти мелочи. Они становятся важными. Ты начинаешь узнавать отверстия от сучков на стволах деревьев, знакомишься с отдельными травинками, с пятнами лишайника на камнях… Это становится твоим миром на все время, пока ты стоишь там лагерем, и ты узнаешь этот мир. И мне кажется, Дикки идеально передал эти ощущения.

Мистер Гонор медленно повернулся на своем месте.

– А тебе не кажется, что он мог достичь того же за гораздо более короткое время? Нам, читателям, не нужны детали ради деталей.

– А мне показалось, что это сработало.

– И в чем же смысл?

Фэйт глубоко вздохнула, собралась с духом и заговорила:

– Мне кажется, что Дикки пытался добиться правдоподобия, сделать свой мир реальным. В романе не одни только символы или метафоры. Или, по крайней мере, так не должно быть.

– Вот именно, – поддержал ее студент на последнем ряду. – В этом весь смысл.

Фэйт взглянула на него. Он кивнул и улыбнулся в ответ.

* * *

Его звали Джим Паркер, и он был редактором университетской газеты.

Фэйт немного поболтала с ним, пока они шли после лекции к лифту. Он был мил – интеллигентный, но не надутый – и сразу же ей понравился. Мистера Гонора и некоторых других студентов на потоке он ненавидел так же сильно, как и она. Так что, когда аудитория сначала опустела, а потом наполнилась новыми студентами, Фэйт поняла, что не хочет прекращать разговор. Пришел лифт, идущий вверх, и его металлические двери открылись. Следующей у нее была лекция по ботанике, но она притворилась, что уже освободилась, и пригласила Джима выпить по чашечке кофе и продолжить беседу.

Однако он сказал, что ему надо в редакцию и что, как у главного редактора, у него куча работы, которую надо сделать до завтрашнего номера.

– Предлагаю перенести на потом, – сказал он.

Фэйт не могла понять, было ли это правдой или просто причиной для вежливого отказа, способом сказать, что ему это неинтересно, так что она улыбнулась, попрощалась, когда он вошел в лифт, и осталась ждать лифта, идущего вниз.

Независимо от того, дали ей от ворот поворот или нет, Фэйт в отличном настроении пересекла двор в направлении биологического факультета.

Этот парень ей понравился.

Фэйт шла быстро, почти бежала, но, тем не менее, опоздала – все студенты уже сидели на местах, а преподаватель начал лекцию.

Несмотря на то что сам поток был не очень большим, занятие проходило в громадном лекционном зале, одном из трех, построенных специально для того, чтобы демонстрировать научные опыты перед аудиторией в две сотни студентов. До сих пор профессор не использовал возможности аудитории на полную катушку. Однажды он воспользовался проектором, но не более того – все остальное время стоял за кафедрой не двигаясь и все время говорил. Однако сегодня вдоль стены за сценой громоздились клетки различных размеров, в которых сидели животные, от крыс и песчанок на одном конце до собак и кошек на другом. На длинном столе, расположенном рядом с левым рядом клеток, стояли чашки с засушенными растениями.

Фэйт, стараясь как можно меньше шуметь, нашла себе место возле двери и достала ручку и блокнот.

– …и я продемонстрирую вам влияние этих ядовитых растений на разных животных, – говорил профессор.

Одна из собак громко залаяла.

Профессор натянул белую хирургическую маску, которую достал из кармана. Теперь его голос звучал приглушенно, но он говорил так громко, что его слышали все.

– Начнем с небольшого одноколокольного растения из семейства имбирных. – Из одной из чашек профессор достал цветок на стебле. – Это субтропическое растение растет в естественной среде в некоторых районах бассейна реки Амазонки, но может так же успешно выращиваться в Северной Америке. Когда крыса съедает его, как мы с вами это сейчас наблюдаем, – он засунул стебель между проволочными прутьями первой клетки, и крыса начала его покусывать, – растение производит эффект, напоминающий отравление винилхлоридом.

Неожиданно крыса стала с силой бросаться на стенку клетки, не обращая, очевидно, никого внимания на то, что проволока делала с ее телом. С каждым броском сталь вжималась в ее мех и прорезала тушку, а крыса все продолжала бросаться на неподдающуюся стенку. На ее морде появились глубокие порезы, и вскоре ее крохотная головка вся покрылась пересекающимися кровоточащими линиями.

Тяжело дыша после одного особенно сильного броска, крыса сдохла.