Университет

– Присядьте, мистер Джефферсон. – Взгляд профессора был холоден, улыбка натянута. – У нас здесь занятия по экономике, а не по этике, и обсуждать здесь мы будем именно экономику. – Он указал на доску. – Как я уже объяснил вам, американской экономике рабство было на пользу. На большую пользу.

Девушка, сидевшая у левой стены, подняла руку.

– А что, если б Юг победил в Гражданской войне и Северу пришлось бы ввести у себя экономику, основанную на рабском труде?

– Хороший вопрос, мисс Пауэлл. – Преподаватель улыбнулся. – По моей оценке, которая совпадает с оценкой большинства серьезных историков и экономистов, результатом было бы укрепление производственной базы в важный период развития индустриальной революции…

Элвин встал, демонстративно собрал свои учебники и тетради и направился к двери, расположенной в дальней стене аудитории.

– И в отдаленной перспективе Америка значительно выиграла бы от распространения рабства… – Дверь с грохотом захлопнулась.

Какое-то время профессор молча смотрел на дверь, а потом на его лице расцвела улыбка.

– Ниггер, – произнес он.

Студенты ухмылялись и хихикали.

– Обезьяна, – сказал кто-то.

– Черномазый.

Профессор осмотрел аудиторию.

– Ниггер, – повторил он и хихикнул.

IV

– Туда, – сказала Рут, – где стоят все машины.

Рон припарковался за «Джипом».

Рут открыла дверь и взглянула на листок бумаги, который держала в руке.

– Вверх по этой длинной подъездной дорожке.

– Так пошли.

Рон тоже выбрался из машины, запер двери и обошел багажник, чтобы взять Рут за руку. С того самого момента, как он стал членом Тета-Мю, скорее даже с того момента, как он встретил Мать-Наставницу и поговорил с Сатаной, его жизнь изменилась. Конечно, теперь у него появилась Рут, и это было самое большое изменение, но другие вещи тоже постепенно вставали на свои места. Учился он все лучше, в редакции ему поручали все более ответственные задания, у него появилось множество новых друзей, он становился все более популярным, а на работе получил повышение.

Ничего подобного раньше с ним никогда не происходило. И если б он не был членом Тета-Мю, его никогда не пригласили бы на вечеринку в доме профессора.

И тем не менее, несмотря на то что его жизнь шла по восходящей, в ней было что-то неправильное, что-то, что ему не нравилось. И когда, оказавшись ночью в постели в одиночестве, Рон обдумывал происходящее, ему хотелось, чтобы он тогда не пришел в Тета-Мю, чтобы оставался нудным, одиноким студентом-середнячком, каким был до этого.

– Мы не опаздываем? – спросила Рут.

– Не думаю, – с улыбкой ответил Рон.

Петляющая дорога закончилась перед деревянным домом, расположившимся на склоне каньона. Это было бунгало в стиле сороковых годов, которое достроили и превратили в современную конструкцию. Входная дверь была широко распахнута, крыльцо и холл полны людей. Не найдя здесь никого знакомого, Рон и Рут прошли внутрь дома.

Как и экстерьер дома, его интерьер был полностью изменен, и остатки былого виднелись лишь в арках вестибюля и закругленных потолках. Внутренние перекрытия в доме были полностью разрушены и заменены на новые – несколько больших помещений заменили множество маленьких. Кроме того, в некоторых стенах были проделаны дополнительные окна. Блестящие деревянные полы контрастировали с пустыми белыми стенами. Забранные в рамки репродукции импрессионистов в нарочитом беспорядке украшали весь дом. Мебели было немного: низкие кушетки, стеклянные столики и черный «Стейнвей» на персидском ковре.

– Рад вас видеть!

Из толпы появился доктор Коултер, который шел к ним, держа за руку азиатскую женщину поразительной красоты, значительно моложе его.

– Рад, что вы нас пригласили. – Рон улыбнулся ему.

– Знаете, мы устраиваем подобные сборища раз-два в семестр. Это очень украшает жизнь. – Профессор хихикнул. – Хотя мне не хотелось бы, чтобы вы думали, что это может улучшить ваши оценки.

– Я на это и не рассчитывал.

– Простите, вы ведь еще не встречались с моей женой?

И Рон, и Рут покачали головами.

– Это Мияко. Она была моей выпускницей несколько лет назад. И встретились мы на одной из таких вечеринок.

– Рада знакомству. – Улыбнувшись, Мияко кивнула.

Рон кивнул ей в ответ и тоже улыбнулся. Он понял, что не отрываясь смотрит на эту женщину. Попытался отвести глаза, но не смог. Доктор Коултер, как мужчина, вполне мог произвести впечатление – умный, харизматичный, умеющий говорить, – но все равно трудно было поверить, что он достоин такой женщины, как Мияко. Она, без сомнения, была самой красивой женщиной, которую Рон видел в жизни. Выглядела она как манекенщица, но только лучше. В ней не было ни одного недостатка, которые обычно появляются у манекенщиц, если смотреть на них не под «тем» углом. Как бы Мияко ни поворачивалась, как бы ни двигалась, она была совершенством.

Мияко пристально посмотрела на Рона, опустила глаза к его промежности, а потом вновь посмотрела ему в лицо. Ее улыбка стала шире.

Рон почувствовал, как ногти Рут впились в его ладонь.

Она заметила.

Рон отвернулся.