Университетские записки

В один из дней я вернулся с занятий и неожиданно увидел, что у меня теперь новый сосед по комнате. На бывшей Витьковой кровати сидел долговязый Валерка и учил французский. Это было очень неожиданно! Заозёрский всё провернул быстро и тихо. По большому счёту, всем было всё равно, поскольку никто ещё не успел сдружиться по-настоящему. Но какой-то неприятный осадок остался, особенно у Витька Липова. Мне показалось, что он обиделся на нас вообще и на Сашку в частности. Но его природная жизнерадостность очень быстро взяла своё, и обида эта вскоре забылась. Тем более, что с новыми соседями Липову было гораздо веселее.

В 110-й комнате обитал Женька Вадрин. В один из осенних дней первого семестра он рассказал нам, как можно развлечься, а заодно и перекусить нахаляву.

Следовало вбежать в комнату своих знакомых, желательно – не слишком близких, а потом громко крикнуть: «Играем в саранчу!». После этого предполагалось открыть встроенный шкаф у входных дверей, где обычно все студенты держали какие-то продукты, печенье к чаю, сахар и тому подобные маленькие радости жизни, и немедленно запихивать себе в рот всё, что только могло там поместиться.

Женька был человеком бесцеремонным, поэтому мы легко допускали, что именно так он и поступал на самом деле. Вскоре в нашей 104-й комнате Вадрин однозначно идентифицировался по прозвищу «Женька-саранча». Иногда кто-нибудь из нас даже в шутку кричал: «Народ! Внимание! Тревога! Срочно запираем дверь! Женька-саранча летит по коридору!».

Глава 4. Гражданская оборона

Был у нас на первом курсе ещё один предмет, который несколько выпадал из общей парадигмы обучения. «Гражданскую оборону» нельзя было отнести ни к общественным дисциплинам, ни к профильным математическим отраслям знания. На занятиях по этому предмету мы изучали то, что уже когда-то слышали на школьных уроках начальной военной подготовки: виды оружия массового поражения, основные их характеристики и поражающие факторы, а так же мероприятия, призванные уменьшить потери среди мирного населения от этих страшных боеприпасов.

Название данного курса мы обычно сокращали, взяв по две первых буквы от каждого слова. Получалось – ГРОБ, такое симптоматическое и много говорящее о предмете название. Сомневаюсь, что такая слоговая аббревиатура нравилась сотрудникам кафедры гражданской обороны, но, как говорится, из песни слов не выкинешь.

В нашей группе этот предмет преподавал Павел Ефимович Жердев, ветеран Великой Отечественной, генерал-лейтенант в отставке. Он по-военному чётко излагал основные положения данной дисциплины.

По гражданской обороне существовал и учебник, созданный специально для университета. Все последствия применения ядерного, химического или бактериологического оружия в этом методическом пособии рассматривались на примере злосчастного города Энска. В нём же проводились мероприятия по защите от поражающих факторов, а также карантин и обсервация.

Особенно нам всем запомнилась дата 03.04.****, день, в который, согласно учебнику, этот населённый пункт подвергся ядерному удару. Мой одногруппник Дима З. (он же Димыч, он же тот самый человек, который принял самое действенное участие в создании этой книги) даже предлагал отмечать 3 апреля ежегодно, как «чёрный день» календаря. А по факультету ходила песенка, исполняемая на мотив «Гоп-стоп» Александра Розенбаума:

Гроб-стоп!

Мы подорвали город Энск!

Гроб-стоп!

Товарищ Жердев, Энска нет!

Теперь раскаиваться поздно,

Не смотрите грозно!

Это вам не шутка —

Десять тысяч кило-мега-тонн!

Гроб-стоп!

Уже оплавилась земля!

Гроб-стоп!

Без Энска нам никак нельзя!

И мы сидим шестую пару,

Терпим эту кару.

Мы – за мир, за дружбу!

Помогите, люди! Убавьте мегатонн!

Слова я сейчас уже помню весьма смутно. В оригинале куплетов было значительно больше и звучало всё гораздо сочнее.

На гражданской обороне со мною как-то приключился забавный случай. В школьные годы, долгих десять лет, все учителя обращались к нам на «ты». Это запомнилось, впечаталось в мозг чуть ли не на подсознательном уровне.

И вот – университет. Здесь, по традиции, преподаватели обращаются к студентам исключительно на «вы». Так принято. Но привычные формы обращения, принятые в школе, никак не выходили из моей головы! На «ты» я отвечал «я», а вот когда мне говорили «вы», я довольно долго автоматически начинал фразу с «мы».

Как-то раз я проспал – то ли будильника не услышал, то ли в столовой задержался за завтраком, то ли троллейбуса долго прождал на остановке. А первой парой в расписании в тот день стояла гражданская оборона.

Жердев очень не любил опаздывающих. Он был военным человеком и совершенно справедливо полагал, что явиться вовремя на занятия может и должен любой студент, вне зависимости от каких-либо обстоятельств. Слушать его замечания по этому поводу было всегда очень неловко, поскольку Павел Ефимович был абсолютно прав.

На факультет мы тогда приехали вместе с Димычем. В холле мой одногруппник остался ждать лифт, а я, чтобы не терять зря времени, помчался по лестницам. Подбегаю к аудитории, стучусь в дверь и вхожу.