Университеты

Дверь распахнулась без стука, и в кают-компанию влетел настороженный моряк, вооружённый винчестером. Вытянув шею вперёд, он крепко, но неумело сжимал оружие, намертво впившись пальцами в цевьё и приклад. Адамусь, стоящий наготове, встретил того ударом в горло, и тут же рванул на себя, подбивая одновременно ноги.

Выстрел! И влетевший в кают-компанию моряк, получивший от своих же пулю в спину, уже мёртвым добежал до накрытого стола, улёгшись рядом с ганноверцем.

Разрядив в стрелявшего деринджер, и вроде бы даже удачно, литвин захлопнул дверь, которую общими усилиями перегородили опрокинутым столом и подпёрли двумя трупами.

— Допросить, — приказал Санька, и тут же, не ожидая, пока противники опомнятся, единым движением выскользнул на палубу с другой стороны в открытый иллюминатор. Не успев коснуться ногами палубы, он наткнулся на воинственно распушившего усы немолодого боцмана, подбежавшего с дробовиком, но успел выстрелить первым, подхватив трофейное оружие и патронташ, наскоро обыскивая убитого.

На этом успехи его фактически и закончились, и всё, что Чиж успел, так это залечь на крыше кают-компании, осложнив проход к двери. Распластавшись на крыше медузой, он сделал лишь два выстрела, задев нападавших. Чертыхаясь про себя на незнакомое оружие, он замер, готовый ждать часами.

На некоторое время воцарилось тишина, затем донеслись отзвуки перебранки среди экипажа, и пакетбот встал, а в машинном отделении что-то залязгало. Несколько минут спустя от пакетбота отделился вельбот и понёсся к виднеющемуся вдали берегу. С кормы вельбота часто и довольно-таки метко стреляли, не давая Чижу возможности прицелиться, пока не отошли достаточно далеко. Ну а потом начались переговоры…

Оставшиеся на пакетботе моряки, все как один новенькие, клялись всем святым, что ни сном, ни духом… и у пилотов не было оснований не верить им. На всякий случай их оставили под присмотром одного из немногочисленных пассажиров, вооружив упитанного португальца и пообещав тому все блага за содействия.

Благоухая нервным потом и перегаром, тот мрачно сидел на палубе в обнимку с дробовиком, пребывая в самом скверном расположении духа. Человек опытный, он уже понял, что вляпался со всего размаху в игры если не государств, то как минимум крупных корпораций. Молясь деве Марии и богохульствуя одновременно, торговец пребывал в мучительных раздумьях и надеялся, что ничтожная его персона не заинтересует Сильных Мира Сего.

Помор, как бывший судовой механик, поспешил к двигателю, полный самых дурных предчувствий, ну а литвин с Чижом немного прибрались в каюте, сделав её не настолько инфернальной.

— Встали, — мрачно доложил Илья, поднявшись наверх, — а починимся, нет ли… не знаю пока, смотреть надо. Были бы детали да время…

— А вот со временем, боюсь, у нас всё плохо, — констатировал Адамусь хладнокровно, — на чай с опиумом позвали нас одних, и очень даже возможно, что не просто так, а загодя, к условленному времени и месту.

— Думаешь, ждут? — задумался Санька, — хотя да… логично. Кто вот только…

— Англичане, — пожал плечами Илья.

— Не скажи, — качнул головой Чиж, — ситуация может оказаться и более… н-да…

По горячим следам, пригласив несколько пассажиров и представителей экипажа как свидетелей, наскоро устроили допрос. Индус, перевязанный уже, впал в подобие транса, и из его не вполне связных речей все удостоверились только, что служил он некоему «Господину», и что заговор с попыткой похищения пилотов и летадл имел таки место быть.

Несмотря на некоторую бессвязность рассказа, присутствующие удостоверились в этом, равно как и в отсутствии принуждения к индусу во время допроса.

— Сектант какой-то, — пыхая праведным гневом высказал своё мнение преподобный Ниам Эннис, обозрев арсенал и уделив особое внимание кинжалу и предметам культа, — как бы не из тугов[iii]!

Сомневаясь в принадлежности индуса к секте убийц, Санька не стал спорить с многоопытным преподобным, исколесившим добрую половину земного шара с библией в руках и арифмометром Однера в сердце. Восхитившись кругозором и прозорливостью мистера Энниса, он приобрёл его расположение и окончательно уверил свидетелей в несомненной опасности индуса, смягчая заодно впечатление от изрезанной физиономии и пробитых рук последнего.

— Связать бы его, господин офицер, — нервно попросил один из матросов, запереглядывавшись с дружками, — а то не дай Бог чего! Слыхивал я про эту публику, да всё больше такого, о чём к ночи ближе и вспоминать не хочется.

Связав индуса и щедро напоив его раствором опиума до состояния овоща, приступили к допросу капитана. Здесь ситуация была ещё сложней, сумеречное сознание судовладельца позволило лишь установить наличие судна, с коим предстояло встретиться в условленном месте, да тот факт, что он не этнический ирландец, а вроде как англичанин, но и это неточно.

Переглядываясь многозначительно, разошлись на работы. Пошли разговоры и самые дикие слухи, моряки всё больше начали склоняться к тому, что бросить к чертям вставшее судно, сколотить из досок плот и плыть к берегу.