Унижение России: Брест, Версаль, Мюнхен

Он же играл роль французской женщины — полотенце через плечо и фальцет. Мадам настаивала на том, что получившие избирательные права женщины Франции являют собой основную часть французского общества — заменяя погибших мужчин, выкраивая приемлемый семейный бюджет и стоя стеной за страну.

Хэнки изображал типичного англичанина, говоря о том, какую роль сыграла британская военная сила в конечной победе над Германией. Страна создала и колоссальную полевую армию, четырехлетняя агония которой в европейских и иных траншеях привела к победе. Было бы опрометчивым «клюнуть» на лозунг «свободы морей». Британия справедливо рассчитывает на прежние германские колонии. Важной задачей Лондона является избежать всех возможных конфликтов на континенте. Что касается Германии, то «огромность ее преступлений должна быть компенсирована немецким народом».

Но что важно: Германии должно быть оставлено достаточно военных средств, чтобы противостоять натиску большевизма. «Немцы должны продолжать верить в собственную цивилизацию, а не в ту, что несет с собой большевизм». Лучшие английские умы тут же составили меморандум и разослали его Вильсону и Клемансо. Германия должна признать свою вину за войну. «Не так трудно установить мир до тех пор, пока живы поколения, пережившие ужасы этой войны». Германии должны быть предложены условия, которые она может выполнить. Величайшей бедой было бы решение Германии связать свою судьбу с большевизмом. Предлагаемый договор должен быть альтернативой большевизму; он должен «обезопасить народы, готовые честно обращаться со своими соседями, от угрозы тех, кто посягает на права своих соседей — будь это строители империй или империалистические большевики».

Главной уступкой Ллойд Джорджа американцам было то, что предложение о создании Лиги Наций было поставлено во главу угла; с репарациями не было жестких условий — создавалась лишь Постоянная комиссия по репарациям. Безопасность всех обеспечивалась Лигой Наций и «ограничением вооружений всех наций». (Ллойд Джордж был очень встревожен стремлением Соединенных Штатов содержать большую наземную армию и удвоить свой военно-морской флот, превознося одновременно блага Лиги Наций)[571]. Что же касается Франции, то Британия и Америка дадут ей гарантию. «Поскольку Франция естественным образом обеспокоена поведением соседней страны, которая дважды на памяти одного поколения вторгалась и разоряла ее территорию, Британская империя и Соединенные Штаты Америки берут на себя обязательство прийти на помощь Франции со всей своей мощью в случае перехода германскими войсками Рейна»[572].

Клемансо молча воспринял этот документ. Свои комментарии он прислал 31 марта 1919 года. Его главная критическая линия касалась умеренности территориальных условий Германии. Страдающая сторона — прежде всего Польша и Чехия. «Если требуется умиротворить Германию, почему бы это не сделать за счет возвращения ей заморских колоний, а сейчас это делается за счет стран, наиболее пострадавших от Германии. Зачем же ограничивать все уступки европейской территорией?»[573]

Стояла холодная погода, яростный ветер с Атлантики приносил то снег, то холодный дождь. И армия нового штамма вируса гриппа — «испанки» косила всех трудоспособных. Красные глаза, содрогающиеся от кашля помещения, морок самых обстоятельных людей — все это признаки той эпохи. Как и периодические похороны. Ввиду централизации на самом верху, где выделились «сверхдержавы» того времени, огромная масса чиновников, специалистов, секретарей оказалась ненужной. По существу, отныне только трое — Вильсон, Джордж и Клемансо — решали судьбы мира.

Квартира Ллойд Джорджа на рю Нино находилась недалеко от того места, куда въехал президент Вильсон, и премьер рассчитывал «по-соседски» объяснить президенту, что у них нет времени на долгие обсуждения, которые можно поручить помощникам. Скажем, Ллойд Джорджа ждет в Англии забастовка железнодорожников и шахтеров. Но Вильсон прибыл в Париж ожесточенным и непримиримым. Сесиль пишет о нем как о находящемся в «очень задиристом настроении, категорически отказывающемся сделать какие-либо уступки сенаторам-республиканцам»[574]. С британским премьером Вильсон готов был говорить только на одну тему: Лига Наций. Клемансо высказал ту точку зрения, что едва ли стоит включать предварительный текст устава Лиги Наций в предварительный же текст мирного договора. Президент вспыхнул. Текст договора будет окончательным, он не намерен ставить подпись под неким предварительным текстом. «Это была бы чистая потеря времени»[575]. При президенте теперь уже никто не смел говорить о готовящемся документе как о «временном».

Ллойд Джордж позволил себе взорваться. У него огромной важности дела дома, и он не может потратить на пребывание во Франции более недели. Тогда-то Вильсону, Клемансо и Орландо пришлось упрашивать британского премьера остаться в веселом городе Париже.