Унижение России: Брест, Версаль, Мюнхен

И не только в отношении Германии. Все, что было восточнее Германии, так же не признавало британского льва. При этом, если мы всмотримся в портреты основных политических деятелей станы, мы увидим некую статику. На этот раз уже никто не собирался бомбардировать Копенгаген. О лучшем — о Ллойде Джордже, Кейнс пишет как о «лишенном глубоких корней, действующем исходя из того, что лежит непосредственно рядом», Он сам себя называл призмой, «которая собирает свет, чтобы затем исказить его». Бонар Лоу видел лишь то, что располагалось на его письменном столе. Герберт Асквит, при всем своем интеллекте и быстроте мыслительного процесса, «был абсолютно лишен оригинальности и творческого подхода»[568].

Дэвид Ллойд Джордж, выходец из скромного дома в Северном Уэльсе, один из немногих британских премьеров (как Дизраэли, Каллагэн, Мэйджор) не заканчивал хорошо известных частных школ, не наследовал большого состояния, не заканчивал одного из знаменитых старых университетов. Ллойд Джордж не был «человеком партии». Он был пацифистом в ходе Бурской войны, талантливым оратором левых. Но по отношению к Германии он занял жесткую позицию задолго до 1914 г., и французы буквально ликовали, имея такого союзника в британском парламенте. Еще в начале 1890-х годов он писал, что «уэльские либералы являются империалистами, потому что они националисты». Но он считал необходимым перераспределить богатство в Британии (особенно часто он говорил это рабочим), иначе социальный котел не выдержит. Отсюда известный «Народный бюджет» 1909 года. Он считал несчастьем нации наличие крупных землевладельцев («британских юнкеров», как он их называл).

В ходе войны Ллойд Джордж всегда был «восточником» — выступал за то, чтобы бить коалицию Центральных держав в их уязвимые места, а не замыкаться на безнадежном Западном фронте. Он не доверял профессионалам и верил в импровизацию.

Отметим, что по происхождению Ллойд Джордж был баптистом — так же, как и президент Вильсон, Гувер, Кейнс (мать Клемансо принадлежала к гугенотам). Эти люди понимали друг друга. В феврале 1919 г. он удивлял окружающих громким пением церковных валлийских гимнов — откинувшись в кресле и закрыв глаза. Никто не мог сравниться с Ллойд Джорджем по «жадности» тяги к чтению, по способности слушать собеседника. Он всегда старался избегать делать окончательные суждения — нужно держать открытыми несколько дверей. Его спонтанность и мастерство логических заключений еще поражали окружающих. Но война наложила свой отпечаток. Он стремительно поседел и с трудом отходил от «испанки», которой болел осенью 1918 г. Его политические союзники-консерваторы намекали ему, что победе на национальных выборах он обязан им. Тогда Ллойд Джордж пригрозил объявлением новых выборов. В Лондон доходили слухи о невероятной социально-политической трансформации Восточной Европы; в Москве открыто говорили, что Британия будет следующей Советской республикой. Ленин говорил об этом со всей серьезностью.

На прошедших в марте 1919 г. дополнительных выборах либерально-консервативная коалиция потеряла два искомых места, и тори обвинили в случившемся премьера. Тот нашел нужным огрызнуться: «Я не намереваюсь играть в их игру, страна стоит за перемены». Ллойд Джордж провел через парламент закон об удешевлении земельных участков, стремясь смягчить проблему жилья для малообеспеченных. В Париж в марте он вернулся без обычной своей беспечности — раздраженный, мрачноватый. Он сказал лорду Ридделю: «Цивилизация переживает период напряжения»[569]. Мисс Стивенсон говорит, что в Париж премьер прибыл «бледным и утомленным». 13 марта — за день прибытия в Париж президента Вильсона, Ллойд Джордж прибыл в столицу Франции, и Френсис Стивенсон уговорила его взять день отдыха. Они поехали в Фонтенбло. «Стоял восхитительный весенний день, и знаменитый замок стоял во всей красе. Неудивительно, что именно здесь Наполеон отрекся от престола».

ПЕРЕГОВОРЫ В СПА

Пока Берлин в начале марта 1919 года истекал кровью, союзная комиссия западных держав заседала вместе с немецкими представителями в Спа, обсуждая жгучую проблему поставок продовольствия в Германию. По условиям перемирия, западные союзники обязались «рассмотреть проблему снабжения Германии продовольствием, как только найдут момент подходящим». Союзники не были готовы предоставить продовольствие как акт человеколюбия, слишком много кораблей потопили немецкие подводные лодки. И теперь западные союзники требовали в обмен на продовольствие предоставить Западу немецкие суда.

Немцы заученно повторяли, что они не проиграли войны; в данной ситуации они со все меньшей охотой обсуждали судьбу немецких кораблей и сосредоточились на вопросе об американском займе. Глава германской делегации Отто фон Браун все больше ужесточал немецкую позицию, все более настойчиво требуя американского займа. Активно вел себя доктор Карл Мельхиор из банка Вартбурга (Гамбург). Западную сторону возглавлял британский адмирал Джордж Прайс Хоуп — именно Британия еще «правила морями».