Unknown

… Боль становилась невыносимой, Ник чувствовал запах паленой плоти и треск горящего мяса. Но он держал ее хрупкое тело, подставив палящим лучам солнца. Он готов умереть, но не разожмет обожженных рук и не сдвинется с места. Ник заклинал все темные и светлые силы, дать ему возможность продержаться, пока она снова не вздохнет. Красная пелена застилала глаза, слезы боли тут же испарялись на солнце с шипением кипящей воды. Глазные яблоки пересохли. Ник чувствовал, как лопаются сосуды. Прикосновения одежды причиняла невыносимые страдания, но он стоял, и его руки не дрогнули, хоть и искусал губы в кровь. Каждая минута как столетие. Перед глазами проносятся картины из прошлого, больше напоминающие бред. Наконец-то он услышал первый вздох, потом второй. Сердцебиение восстанавливалось, и женское тело становилось теплее. Мысленно подсчитывая пульс, он улыбался потрескавшимися губами. Затем Николас осторожно спустился на землю и положил Марианну к себе на колени. Мучительно застонав, он закрыл глаза. Его кожа обуглилась и вздулась пузырями. Боль становилась нестерпимой. Он положил девушку на землю, больше не в силах терпеть страдания, каждое движение отзывалось яркой вспышкой агонии. Последнее что он увидел, это как таял снег вокруг хрупкого тела в светлом платье, залитом кровью, как пробивалась трава на проталине, и показывались нежно-голубые бутоны подснежников. Он отнимал жизни, а она дарила. В его присутствии замирало все живое, а от ее прикосновений возрождалась весна в декабре. И самое противоестественное в том что смерть полюбила жизнь, а жизнь безумно любит саму смерть. Насмешка, ирония. Ник улыбнулся, зашелся в приступе кашля, обожженные внутренности невыносимо ослепляли дикой болью, он потерял сознание.

Николас пришел в себя от нежных касаний, словно прохладное дуновение ветерка оплетало его израненную плоть, исцеляя ее от ожогов. С трудом он открыл глаза и увидел ее лицо совсем рядом. Марианна приложила палец к его губам.

- Тсс. Не разговаривай. Тебе пока нельзя.

Боль в теле утихла, он чувствовал странное ликование, пожирал ее глазами, узнавая заново. Овал лица, завитки волос у висков, нежные лепестки губ и глаза полные вселенской любви. К нему. У нее та же родинка возле крошечной мочки уха, у нее та же улыбка. Она жива. У него получилось.

Несмотря на слабость, он привлек ее к себе за плечи и посмотрел ей в глаза:

- Ты?

Она тихо засмеялась:

- Просто лежи, не разговаривай. Твои раны постепенно затягиваются.

- Марианна…

Его ладонь коснулась ее щеки…Никто и никогда не жертвовал собой ради него. Разве он достоин такой любви и самоотверженности? Чем он заслужил подобное счастье?

- Я даже согласна на малышку, - она снова улыбнулась сквозь слезы.

Николас привстал, превозмогая боль, и жадно нашел ее губы, словно пожирая, вкладывая всю мощь своего счастья, которое рвало на части его сердце. Оно больше не ледяное, оно полыхает давно забытым огнем. Девушка слабо сопротивлялась, пытаясь уложить его обратно на землю.

- Тебе еще рано шевелиться…Ник… Я так долго ждала, когда ты придешь в себя.

Но он не давал ей говорить, осыпая ее лицо поцелуями, то всматриваясь в ее глаза, то снова неистово привлекая к себе.

- Зачем, зачем ты это сделала, малыш? Зачем ты это сделала?

И она уже больше не спрашивала, почему он так неистово ее целует, почему все его большое и сильное тело трясется как в лихорадке. Силы возвращались к нему с каждым ее прикосновением, они вливались мощной энергией из ее тела в его, исцеляя, врачуя ожоги. Постепенно кожа выровнялась и рубцы затянулись. С сегодняшнего дня все будет по-другому. Его жизнь изменилась, точнее он сделает все, чтобы ее изменить.

Внезапно он отстранил Марианну от себя. Догадка пронзила мозг как яркая вспышка. Он отбросил ее волосы и осмотрел шею – чисто. Ник схватил ее за руки, на нежной коже следы от его клыков. Так вот как она вернула его к жизни.

- Зачем?! – простонал он, и поднес ее руки к губам, зализывая раны – я мог убить тебя.

- Без тебя я мертвая. Кто я без тебя, Николас? Меня просто нет.

Он положил ее руки к себе на грудь.

- Никогда так больше не делай, малыш. Не смей меня покидать, слышишь?

Она кивнула и рывком обняла его, прижавшись к нему всем телом.

- Никогда не покину. Если не прогонишь.

Он не мог ничего обещать, не хотел лгать, только не ей. Но отталкивать уже не было сил. Он захотел этот кусочек счастья. Пусть мимолетный или вечный. Пусть их покарают за это, но он уже не в силах сопротивляться.

Марианна не спрашивала, куда он ее везет. Не в дом Вудвортов это точно. Но куда?