Unknown

Наверное, в этот момент я больше не питала иллюзий. Да и остальные тоже. Нас затолкали в грузовик, закрыли снаружи, и мы снова поехали в кромешной темноте. Все молчали. Только теперь без сопровождения бедуинов, нас передали другим "хозяевам", а они прекрасно говорили по-русски. Мы слышали их голоса, смех, маты через тонкую перегородку. Девушки немного оживились, они снова надеялись, все, кроме меня. Кто, как ни я, мог знать, что свои здесь давно стали чужими. Сейчас я могла только думать, напряженно сопоставлять факты, вспоминать свою прошлую жизнь и то, почему я здесь оказалась, кем я была раньше. Господи, сколько имен и фамилий, я уже сама толком не знаю кто я на самом деле… Но я знаю, что ОН найдет меня даже в Аду. Найдет, потому что он мой Палач, и больше никто не имеет права меня казнить.

Россия. 2007 год  

Я в ужасе смотрела на круглую красную дырочку в голове моего заказчика, на мертвые, широко распахнутые глаза. Мои пальцы судорожно сжимали крошечную флэшку, которою тот успел мне передать перед смертью. Осторожно, скользя по полу назад, я доползла до стены и прижалась к ней голой спиной. ОН стоял в темноте, я лишь угадывала его силуэт и пистолет с глушителем в руках. Я следующая. Киллеры не оставляют свидетелей. Тем более ОН уже давно следил за мной. Я помнила его. Не знаю, откуда, но я точно его видела раньше. У меня фотографическая память.

Мужчина запер дверь на ключ, и в глухой тишине щелчок замка стал для меня громче пушечного выстрела. Проклятое вечернее платье, проклятые шпильки. Если бы я знала, что попаду в такую переделку, я бы подготовилась. А сейчас я безоружная, в шелковой тряпке, едва прикрывающей мой зад, сижу на полу и жду, когда рука наемника в кожаной перчатке медленно поднимется вверх, и пуля пригвоздит меня к этой стене навсегда. Но он не выстрелил, медленно двинулся ко мне. Я незаметно подтолкнула флэшку к столу. Несмотря на исполинский рост, мощное телосложение, двигался он, как танцор или леопард перед прыжком. Я пыталась вспомнить – видела ли я его среди гостей сегодня, и не могла. Я бы запомнила. Непременно.

Лунный свет цеплял лишь огромный силуэт и его глаза. Звериные. Я не различала их цвет, но они, наверняка, темные, бездонные, сулящие только смерть. Мне стало страшно. Вскочив с пола, неловко подвернув ногу, я бросилась на балкон. Может быть, кто-то увидит нас, придет на помощь. Ведь в этой проклятой гостинице есть жильцы. Соседи. Хоть кто-то. Хотя вряд ли. Сейчас три часа ночи, все спят как убитые. Гости заказчика разошлись еще час назад. Ночная прохлада ворвалась в горло, но я не могла дышать. Я металась по узкому пространству, бросалась к перилам, судорожно вглядываясь в темные окна соседей. Потом посмотрела вниз – десятый этаж. Внизу снуют машины, горят фонари. А здесь наверху кромешная тьма, даже луна спряталась за тучи.

Я никуда не денусь из этой ловушки, закричу – пристрелит, с десятого этажа не спрыгнуть, ввязаться с ним в драку – безумие. Я сползла на пол и лихорадочно принялась шарить пальцами по холодному мраморному кафелю. Хоть что-то, хотя бы битое стекло, зажигалку, что-нибудь. Но поверхность была гладкой и стерильно чистой.

Мужчина подошел ко мне и рывком поднял с пола, как перышко.

Я зажмурилась, сейчас он свернет мне шею. Для него это пара пустяков. Киллер прижал меня к перилам, удерживая на весу одной рукой. Теперь я видела его глаза очень близко, почти на уровне моих глаз. Да, они темные. Как ночь или смерть. Одно мое неверное движение, и он столкнет меня вниз. О, боже… да, он так и сделает. Я уже мысленно видела заголовки утренних газет – «Главного директора торговой компании "Терион" сегодня ночью застрелили в его собственном номере в гостинице "Интурист". Преступница покончила жизнь самоубийством…» Или как там пишут на первой полосе?

Я лихорадочно взвешивала наши силы, они неравные, даже если я сейчас ударю его, или вцеплюсь когтями в эти холодные змеиные глаза, он все равно не выпустит. Словно в ответ на мои мысли наемник разжал пальцы, и его ладонь сдвинулась с горла к моим ключицам. Я судорожно вцепилась пальцами в поручни. Сзади бездна, а впереди моя смерть. Рука в кожаной перчатке поддела тоненькую лямку платья и спустила с плеча, потом другую. О, нет… только не это… Он меня раздевает? Это такая игра? Или хочет изнасиловать меня перед тем, как убьет? В том, что этот итог неизбежен, я уже не сомневалась. Резко обернулась и посмотрела вниз, от высоты закружилась голова. Может, лучше сделать шаг назад, чтобы не мучиться? Он словно прочел мои мысли, схватил за волосы, приставил пистолет к моей груди, холодное дуло обожгло воспаленную кожу.

– Держись крепче, – голос спокойный, четко слышно каждое слово. Я подчинилась и вцепилась в поручень еще сильнее, до боли, – смотри на меня.