Unknown

Расстегнул ширинку одной рукой, вдавливая дуло пистолета мне в макушку другой. Я нервно сглотнула, когда головка его члена уперлась мне в губы. Вспомнила, как он яростно вдалбливался в меня пару лет назад на широкой веранде гостиницы, и внутри все скрутилось в узел. Но тогда Призрак был в другом настроении, он ласкал меня, ему зачем-то требовалась моя реакция, а сейчас он унижал и удовлетворял свою похоть. Даже хуже, он просто меня ломал. Не на ту нарвался, меня ломать – себе же дороже, и не такие пытались. Призрак собрал мои волосы в кулак на затылке, сильно сжал, ограничивая движения, и толкнулся вперед, заставляя принять, и я, закрыв глаза, приняла. Если это мой шанс выжить, я выживу. В моей жизни и не такое бывало. Тем более, он не был мне противен, от него приятно пахло, но я его боялась. Вот это мне и не нравилось. Страх – незнакомое мне чувство, нет, я не дура, которая ничего не боится, просто научилась справляться с любыми эмоциями, а со страхом справиться легче, чем, например, с отвращением или ненавистью. Я ласкала его отстраненно, но умело, применяя свои немалые познания в мужской физиологии и опыт.

Вскоре он задышал чаще, пальцы на моих волосах сжались сильнее, и Призрак протолкнулся глубже. На секунды контроль ускользнул от него, особенно, когда я медленно прошлась языком по основанию внушительного члена и облизала бархатную головку, обхватила ее губами, слегка посасывая. С его губ сорвался тихий стон, и я его услышала. Жалко мои руки связаны, я бы заставила его кричать и рычать, а потом… потом он бы взял меня, скорее всего. Маленькая победа мне бы не помешала. И вдруг все изменилось, Призрак стиснул мой затылок железными пальцами и толкнулся глубоко в горло, я поперхнулась от неожиданности, но ему было плевать, теперь он игнорировал мои старания, ломая сопротивление, просто имел меня в рот, со всей яростью и жестокостью. Глубже и глубже, пока я не начала задыхаться, и по щекам не потекли слезы. Он кончил быстро, словно у него женщины не было очень давно, удерживая мое лицо так, чтобы я была вынуждена все проглотить. От него не услышала больше ни звука, даже стона. Только дыхание, тяжелое и прерывистое. Оттолкнул меня в сторону, застегнул ширинку. Меня тошнило, я свернулась калачиком на холодном полу, обхватив колени руками. Призрак пошел в ванную, послышался звук льющейся воды. Мне опять было страшно, наверное, сказывается усталость и постоянное напряжение. Я не понимала его, а потому не могла выбрать тактику поведения, он менялся каждую секунду, лишая меня возможности разгадать мотивы поступков. Только в одном уверена на сто процентов – я ему зачем-то нужна, иначе прикончил бы сразу. Только нужность эта может оказаться до банального простой – играться как с мышкой. Наслаждаться болью и страхом, и лишь потом убить. Месть? О, желающих моей смерти в этом мире так много, что пытаться догадаться, кому я так насолила – это все равно, что искать иглу в стоге сена. Насолила я многим. Только одно смущало – если его кто-то нанял, то почему прошло так много времени? Ведь шансов убить было предостаточно. Например, на том же балконе в гостинице. Если личное, то почему я его не помню? Ведь у меня профессиональная память запоминать всех и каждого, с кем я пересекалась по жизни. Его я не знала. Сто процентов. Таких не забывают. Если только… если этот ненормальный не сменил внешность.

Он вернулся через несколько минут, я все еще лежала на полу, он пнул меня носком квадратного ботинка. От него пахло мылом и шампунем. Интересный тип, другой бы вышел в полотенце, а этот сразу оделся. Он склонился и вытер мне рот салфеткой, ловко швырнул ее в мусорное ведро у двери. Ничего, я тебе это припомню, обязательно, едва у меня появится шанс.

– Хватит ломать из себя жертву насилия. Одним членом больше, одним меньше. Я приготовлю поесть и поговорим.

Приподнялась, чувствуя голодные спазмы. Есть хотелось, не смотря ни на что. Призрак скрылся за дверью, я услышала, как чиркнула зажигалка, потом шипение масла на сковородке, разбил пару яиц. Заработала микроволновка.

Спустя минут двадцать он вернулся с подносом в руках и поставил его на облупившийся стол без скатерти.

– Иди, поешь.

Значит, умру не сегодня, зачем кормить, если собираешься убить? Я с трудом поднялась на ноги и прошла к небольшому столику, села на диван. Со связанными руками все-таки трудно есть. Тем более запястья у меня затекли окончательно, пальцы онемели. Призрак взял перочинный нож и разрезал веревки. Я тут же размяла пальцы, растирая затекшие ладони.

– Есть будешь ложкой.

Подтолкнул ко мне тарелку с макаронами и яичницей. Я жадно набросилась на еду, а он сел рядом на диван. Невозмутимый, огромный и жуткий.

– Значит так, Кукла, ты ешь и слушай. Ты теперь со мной, хочешь или не хочешь. У тебя есть выбор: или ты сдохнешь, или начнем работать вместе по моим правилам. Отсрочка – это тоже хорошо, не так ли?

Он усмехнулся, а я застыла с ложкой у рта. Что значит – работать вместе? Взгляд украдкой скользнул к пушке на краю стола, и я тут же уставилась в тарелку.