Unknown

Мне казалось, я заболел, или мне сломали все кости, проехались по мне семитрейлером. Увидел ее, и внутри все перевернулось наизнанку, каждый нерв оголился и начал вибрировать. Она, и в то же время другая. Взрослая. Не такая, как я помнил. Словно, прошло не два месяца, а лет пять или десять. Кукла словно сошла с обложки журнала. Все изменилось и походка, и манеры, жесты, только глаза такие же пронзительно-зеленые, душу они мне разъели, глаза эти. На секунду хотел стиснуть ее в объятиях, сдавить так, чтоб ребра хрустнули, вдохнуть запах ее волос. Я истосковался.

На землю рухнул быстро и больно – она обняла отца. Ее глаза засияли, а у меня кусок от сердца отвалился. Образовалась еще одна рана. Скоро оно покроется нарывами и сгниет. Мне казалось – это розыгрыш, нелепый фарс, и скоро все станет на свои места. Но Кукла продолжала меня «бить» удар за ударом все больнее и больнее, пока я не поверил. Да, проклятый мир тесен. То, что не получилось у меня, превосходно вышло у моего отца – приручить маленькую ведьму. Только я не вчера родился и в великую любовь не верил. В ее любовь, а вот отца понимал. Мы не далеко друг от друга ушли, полюбив одну и ту же женщину. В том, что я ее люблю, сомнений не осталось. У меня даже сейчас крышу сносило от ее близости, плевать на все. Я хотел ее вернуть, услышать хоть какое-то оправдание, понять. Вопросов стало намного больше и ответы меня не устраивали. Точнее, я чувствовал себя идиотом. Совсем ничего о ней не знал. Самоуверенный придурок. Взять бы ее за плечи и тряхнуть как следует. Маша, в отличие от меня, была очень спокойной, слегка бледной, но держала ситуацию под контролем, и это бесило больше всего. Ей просто нас***ь на мои чувства, на то, что кинула меня, как последнего лоха, на то, что искал ее, спивался, работу потерял. Неужели она такая сука? Или, и правда, ничего ко мне не чувствовала? Не верю. Я видел ее взгляды, я ощущал ее тягу и желание. Черт, да что ж я так увяз в ней?

Провел с ними несколько часов, и мне хватило, чтобы окончательно потерять контроль. Я видел, как они улыбаются друг другу, как отец заботится о ней, как целует ее руку, шею, как гладит ее по волосам и преданно смотрит в глаза, и во мне закипала ярость. Хотелось устроить скандал – заорать, ударить или его, или ее. От мысли, что он с ней спит, у меня сводило скулы. Я не хотел об этом думать, я не железный. Это слишком.

Маша невинно спросила, почему я не хочу остаться, и склонила голову на плечо к отцу. Меня это доконало окончательно. Я уехал, вылетел первым же рейсом.

В аэропорту поймал такси. Смотрю в окно, капли дождя стекают по стеклу, а перед глазами она. Улыбка эта нежная, взмах ресниц, оплетает меня руками и ногами, целует жадно, льнет горячим телом, стонет от моих ласк, запрокидывая голову, изгибаясь, подставляя острые соски моим жадным губам. Сам не заметил, как приехал к дому Ольги. Охрана меня не впускала, сказали – не велено хозяином. Хотел уехать, но Ольга выбежала в слезах и на шею бросилась. Кто бы сомневался.

Через пару минут я уже яростно трахал ее прямо на лестнице, наклонив над перилами и задрав тонкий пеньюар на поясницу. Наматывал длинные светлые пряди на руку и врезался в ее тело, как остервенелый. Она надсадно стонала то ли от боли, то ли от наслаждения, а мне было все равно, у меня глаза словно остекленели. Видел только Куклу, это ее я сейчас мысленно раздирал на части, ничего не слышал, пока не кончил, придавив девушку к перилам и впиваясь обеими руками ей в плечи, чтобы не увернулась. Она плакала и дрожала, когда я, наконец, разжал пальцы и автоматически повернул ее к себе.

– Что с тобой, Леша? Почему ты так? – всхлипнула она, и мне стало стыдно. Ее глаза опухли от слез, а губы были искусаны до крови. Впервые я вел себя, как животное. Рывком привлек Олю к себе, прижал сильно, и прошептал:

– Прости… соскучился очень.

Зачем сказал, не знаю. Месть, наверное, или раненное эго, истекая кровью, требовало жертву.

Я проснулся от запаха кофе и ванили. Оля, довольная и счастливая принесла мне завтрак в постель.

Я долго смотрел на нее, а потом сказал:

– Мой отец женится, через пару дней свадьба. Пойдешь со мной?

– Конечно.

Она села на краешек постели и погладила меня по щеке.

– С тобой хоть на край света.

Краем глаза заметил на ее запястье следы от порезов.

– Это что такое? – спросил строго, хотя и сам догадался. Оля отвернулась. Я рывком привлек ее к себе.

– Дура.

Она вдруг снова расплакалась, зарываясь лицом мне в шею.

– Да, дура… я так люблю тебя, Леша. Я жить без тебя не могу.

Внутренне эго немного ожило, сердце снова забилось, но кусок уже не вернуть. Он не принадлежал мне больше. Я отдал его Кукле, точнее, она забрала, выдрала с мясом. Разве я тогда знал, что скоро у меня ничего не останется там, в груди? Ни кусочка, только каменная глыба, а это только начало.

___________________________________________________________

*1 – мошав (типа деревни прим. Автора)

*2 – ревион (кефир. Прим автора. Иврит)

*3 – теудат зеут (паспорт гражданина Израиля. Прим автора)