Unknown

Свадьба и правда превратилась в попойку с драками и песнями-плясками. Невеста выпрыгивала на столе, жениха вообще не было видно, и Цыган оказался прав, я вписалась в эту толпу и незаметно юркнула в квартиру, застряла в коридоре. Вещи иностранцев тут же бросились в глаза – модные плащи, дорогие туфли в ряд. Я сунула руку, обшаривая карманы, тут же нашла бумажник. Извлекла, спрятала за пазуху, полезла в другой карман.

В этот момент на мое запястье легла чья-то огромная покрытая веснушками лапища и сильно сжала:

– Ты что творишь, твою мать?

Передо мной мужик, рыжие усы, пьяные глазки. Я ударила мужика в нос, так, как учил Цыган – лбом. Потекла кровь, он заорал, схватился за переносицу, а я бросилась по лестнице вниз, прижимая к груди бумажник. За мной целая толпа. Выбежала во двор, Цыган уже понял, что я спалилась. Кто-то сгреб меня сзади за шиворот, я увернулась и упала в грязь. Цыган бросился на обидчика, но тот мертвой хваткой держал меня за лодыжку. Все как в замедленной съемке. В руке Цыгана блеснул нож, он ударил одного из мужиков в бок. Я заорала, но меня уже скрутили, придавили к асфальту, я вырывалась, царапалась, но меня держали несколько рук. Все орали, как ненормальные. Разъяренные пьяные мужики избивали Цыгана ногами и пустыми бутылками, его лицо постепенно превращалось в кровавое месиво, а я смотрела остекленевшим взглядом, пока не приехала милиция.

Наручники щелкнули у меня на запястьях, пинками и подзатыльниками менты затолкали меня в "бобик". Я прижалась лицом к окну, видя, как там, на асфальте, в грязи, неподвижно лежит Цыган. Спустя несколько часов, на допросе, мне скажут, что он умер, и это было несчастным случаем. Тем упырям, которые забили его насмерть, ничего не сделают.

В участке, в кармане моего свитера, каким-то образом оказались наркотики, а ранение того самого мужика приписали мне. Сказали, на ноже нашли отпечатки моих пальцев. Мне дали десять лет колонии строгого режима.

Израиль. 2009 год  

– Разденься! – сутенер говорил по-русски очень плохо, хотя мог бы говорить и на иврите, я прекрасно владела этим языком, в этой стране я уже успела побывать и не раз, но не в качестве проститутки. Медленно сбросила с себя грязные джинсовые шорты и выцветшую футболку. Осталась в одних трусиках сомнительного цвета и свежести. Посмотрела на него с презрением. Проклятый мароккашка возомнил себя богом или кем там еще. Он думает, что будет решать, как поступит со мной дальше. Он просто не знает, что за мной скоро придут, и что в его вонючем борделе на Аленби я не останусь даже на эту ночь. Да, за мной придут… но кто? Возможно, лишь для того чтобы пустить мне пулю в голову, а заодно и ему. Ведь всегда существовал риск, что я проболталась.

– Красивый Наташка, очень красивый.

Для них все мы русские "Наташки", и не важно: украинка, россиянка, молдаванка – все. Синоним русской проститутки, сродни оскорблению.

– Лех тиздаен!*1 – ответила я и усмехнулась. Он оторопел, погладил толстыми пальцами усы.

– Ты выучил плохие слова, Наташа. Я тебя наказать.

– Ма ата омер?*2

И снова удивленные бровки домиком, обошел вокруг меня несколько раз. Он был озадачен и уже начинал злиться.

– Я – Цахи, и ты мой зОна*3, поняла? Я тебя продавать хороший клиент, и мы делать много денег вместе. Тебя как звать?

– Наташа, – я заржала, нагло сплюнула на пол, – Амарти леха – лех тиздаен!*4

Здоровенный кулак пронесся в сантиметре от моего лица – не ударил и не ударит. Слишком дорого стоила. Он меня купил прямо в "фалафельной" на заправке, в Эйлате.

За тридцать тысяч шекелей налом.

Быстрый аукцион, и три девочки ушли по рукам сарсуров*5. Под носом у полиции, у посетителей, которые жрали питы с хумусом*6 и запивали кока-колой, почитывая "Идиот Ахронот"*7, а там, в двух метрах от них, в туалете, продавали русских "Наташ", и всем было пох*** на нас. Израиль демократичная страна. Мечта Бен Гуриона сбылась еще в сорок восьмом году.*8

– Рут, возьми эту сучку, пусть помоется и переоденется, сегодня Ассулин придет, он любит новеньких, – бросил разъяренный сутенер, только что вошедшей в маленькую комнатенку пожилой женщине.

"Ассулин, значит…" Распространенная фамилия, как у нас Иванов, Петров, Сидоров. Это мог быть просто озабоченный марокканец. Или… это мог быть тот самый Ассулин, с которым я должна была встретиться два года назад. Только тогда я не была русской зОной. Я была… не важно… просто была совсем другим человеком. Я всегда другая, только там внутри все еще иногда давала о себе знать Маша Свиридова и мечтала выпить горячего чая с малиной. Ей казалось, она проснется в своей двухкомнатной квартире в 1996 году… и все будет как раньше.

____________________________________________________________

*1 – Да пошел ты (иврит)

*2 – Да что ты говоришь? (иврит)

*3 – Она – проститутка (иврит)

*4 – Я же сказала тебе – пошел на х*** (иврит)

*5 – Сутенеры (иврит)

*6 – Лепешка, пустая внутри, намазанная хумусом (сродни майонезу, но другое на вкус)

*7 – Последние Известия  (иврит)