Unknown

   Девушка хотела попросить закрыть дверь, но стояла, не шевелясь, ожидая, что и как раньше ткань расползется на отдельные полоски или станет мокрой от слизи. И она не понимала, что хочет – то ли, чтобы все закончилось побыстрее, то ли чтобы началось как можно позже. Анне вдруг подумалось, что возможно Королю нужны ее эмоции, и именно поэтому он так часто поминает Верона, и именно поэтому так больно, страшно, униженно. Ведь других она не может дать.

   А пока девушка стояла и ждала, не отрывая взгляда от Короля.

   – Ты слишком напряжена, слишком ждешь от меня действий. Скажи, ты способна испытывать только физический страх потерять своих знакомых, близких, тех, с кем общаешься? Это все? – полный разочарования взгляд короля вдруг стал насмешлив. – Если так, то тебя ждет много разочарований в жизни. Все люди умирают в один прекрасный день. И этот прекрасный день будет повторяться из раза в раз, – тонкие пальцы потянули за шейный платок, и потом расстегнули корсет.

   – Я знаю, – хрипло отозвалась Анна. Она действительно знала – об этом твердили не только в церкви. Это показала сама жизнь – смертью сокурсников. Это показал король – своими марионетками и знаками, висящими над головами тех, кто умрет. – Все умрут.

   Холодные пальцы мимолетно коснулись кожи, и девушка чуть не вздрогнула.

   – Но если есть возможность жить – нужно жить. Я... не хочу чтобы из-за меня умирали, – пробормотала Анна, сама стаскивая платье, хоть сердце и колотилось бешеным страхом. Действительно, чего ждать? Все равно Король добьется своего. – И я не только боюсь, ты же видел.

   Он не мог не видеть радость Учинни от скачки на Агате, к примеру. А все остальное – тут даже задумываться не стоило, все остальное их "общение" строилось на ужасе, замешанном на удовольствии, которое Король каким-то образом умел вызвать в девушке. Она не понимала, как именно, но все же от одних мыслей бледность щек сменилась слабым румянцем.

   – Несомненно, – тот подтвердил то ли мысли девушки, то ли ее слова, стягивая рубашку с плеч Анны и отправляя на пол у самой двери.

   Король сделал шаг навстречу, проводя по гладкой белой коже, как будто только этот живой шелк мог производить на него впечатление, наклонился и поцеловал осторожно в плечо прохладными губами, которые уже не казались такими мертвенными и ледяными.

   – Попробуй не бояться и сейчас, – произнес он, обвивая Учинни сначала одной парой рук, а потом еще несколькими, стягивая другими конечностями нижнее шелковое белье и добираясь до желанного тела, которое в отличие от разума девушки уже давно не сопротивлялось, а только жаждало извращенного наслаждения.

   Вот и сейчас король уловил исходящий от Анны аромат сладострастия, ощутил, как та дрожит в предвкушении.

   – Я думаю, что через два дня ты не захочешь, чтобы я уехал. Или уедешь со мной сама, – шепнул, подталкивая девушку к кровати.

ГЛАВА 14

   Это было, наверное, страшно, но тело Анны, с детства приученное к подобным объятиям, почти не сопротивлялось, лишь дрожало воспоминаниями прошлой ночи и тем, что случилось в странном гротескном месте за гранью мира.

   – Только не надо так больно, – голос прозвучал тихо и беспомощно-умоляюще, и в нем не чувствовалось ни нотки сопротивления.

   – Чуть нежнее? – поинтересовался гость, ступая бесшумно по полу, даже доски под ним не скрипели, хотя каждый шаг Анны зййбде разносил по комнате неприятный звук движения, ее мысленного ожидания.

   Мучитель уложил девушку в кровать и снял свой сюртук, который повесил на спинку кровати, а сам склонился к Учинни.

   Сердце Анны заколотилось как бешеное – неужели подобное возможно? Раньше Король никак не реагировал на просьбы. Неужели?..

   – Да, – пробормотала она, чувствуя, как жар разливается от узора, выколотого напротив сердца, а по руке ветвится оживший узор, оплетая ее все новыми черными прожилками. – Я буду дышать с тобой.

   А сердце билось все медленнее, словно прислушиваясь к чему-то невидимому для земного зрения девушки, которая не знала еще, насколько сильно ее изменила прогулка по тропе мертвых.

   – И для меня, – шепнул король, и в комнате стало темнее, а сам он оказался рядом с Анной, вытягиваясь по кровати и проводя по узорам тонким пальцем, поднимая взгляд на лицо, в котором еще жило ожидание. – Будешь для меня нежнее, чем обычно? – спросил шепотом.

   Девушка неторопливо кивнула. Замедлялось не только сердце, замедлялся мир вокруг, погружаясь в странную мягкость, разрываемую яркими вспышками, идущими от вытканных на нем узоров. Как молнии освещают ночь, открывая нам неведомое в темноте, так и они открывали что-то перед Анной. Но как глаз не способен воспринять полную картину от вспышки яркого света, выделяя лишь отдельные фрагменты, так и позвавшая Короля и сумевшая выжить в первые дни, пока не могла в полной мере ощутить раскрывающийся перед ней цветок мрака.