Unknown

Тем не менее, в одном из сундуков Ханны Арнольд я нашла сокровище: небольшой набор сушеных трав в стеклянных банках, одна из которых была с порошкообразным гуммиарабиком ((лат. Gummi – камедь и arabicus – аравийский) – твердая прозрачная смола, выделяемая различными видами акаций. Вязкая жидкость, затвердевающая на воздухе – прим. пер.). Травы были интересны и полезны сами по себе, поскольку их явно импортировали: хинная кора (надо попробовать отправить ее обратно в Северную Каролину для Лиззи, если мы когда-нибудь выберемся с этой жуткой посудины), мандрагора и имбирь, – то, что никогда не произрастало в колониях. Имея их под рукой, я ощутила себя внезапно разбогатевшей. Стеббингс застонал позади меня, и послышалось шуршание ткани и тихое шипение, когда Джейми ненадолго убрал свой палец.

Но даже и богатства сказочного Востока сильно не помогут Стеббингсу. Я открыла баночку гуммиарабика и, зачерпнув его немного в ладонь и смочив водой, стала мять, придавая липкому шарику форму неровной цилиндрической затычки, которую я завернула в обрывок желтого ситца с рисунком в виде пчелок, и завершила все аккуратным узелком наверху. К моему удовлетворению всё получилось. Я вернулась и без лишних слов вытащила из отверстия полое перо – на нем уже показались трещинки из-за сокращений реберных мышц Стеббингса – и вкрутила на его место более крупную по размеру полую куриную кость.

В этот раз он тоже не смеялся. Я аккуратно заткнула конец кости и, опустившись на колени перед Джейми, возобновила зашивание его ключицы.

Я чувствовала, что моя голова ясная, но все постепенно теряло реальность, и это было признаком полного изнеможения. Я сделала, что должна была сделать, но знала, что долго не смогу оставаться в вертикальном положении.

– Что сказал капитан Хикман? – спросила я, скорее, чтобы отвлечь нас обоих, нежели потому, что действительно хотела знать.

– Много всего, как ты можешь догадаться, – Джейми сделал глубокий вдох и уставился на огромный черепаший панцирь, который был втиснут между ящиками. – Тем не менее, отбросив сугубо личные взгляды и определенное количество ненормативной лексики... мы направляемся вверх по Гудзону. К форту Тикондерога.

– Мы... что? – я нахмурилась глядя на иглу, наполовину воткнутую в кожу. – Зачем?

Его руки, прижатые к палубе, напряглись: пальцы так сильно вжались в доски, что ногти побелели.

– Это то, куда он направлялся, когда возникли сложности, и туда он и намеревается плыть. Я нахожу, что он – джентльмен с очень принципиальными воззрениями.

Громкое фырканье раздалось из-за сундука с чаем.

– Я, и правда, заметила нечто подобное, – завязав последний шов, я аккуратно обрезала нить своим ножом. – Вы что-то сказали, капитан Стеббингс?

Фырканье повторилось, погромче, но с той же интонацией.

– А нельзя его убедить, чтобы он высадил нас на берег?

Пятерня Джейми зависла над свежими швами, явно желая почесать зашитое место, но я отпихнула ее.

– Да, ну... Есть и другие сложности, Сассенах.

– Рассказывай, – пробормотала я, вставая и потягиваясь. – О, Боже, моя спина. Что за сложности? Хочешь чаю?

– Только если в нем будет достаточно виски, – прислонившись к переборке, он откинул голову и закрыл глаза. Его щеки имели лишь намек на румянец, а лоб блестел от пота.

– Бренди сойдет?

Я сама очень хотела чая – без алкоголя – и, не дожидаясь кивка Джейми, направилась к лестнице. Поставив ногу на первую ступеньку, я увидела, как он потянулся за бутылкой вина.

Наверху дул сильный ветер, который закрутил вокруг меня мой длинный плащ, как только я показалась из недр корабля, и взметнул вверх юбки весьма оживленным образом. Это оживило и мистера Смита – или, точнее, мистера Марсдена – он моргнул и поспешно отвернулся.

– Добрый вечер, мэм, – произнес он вежливо, когда мне удалось разобраться со своей спутанной одеждой. – Полковник чувствует себя лучше, я надеюсь?

– Да, Джейми... – я замолчала и пристально на него посмотрела. – Полковник? – у меня возникло легкое ощущение, что я тону.

– Да, мэм. Он же полковник ополчения, не так ли?

– Был, – сказала я с нажимом.

Лицо Смита расплылось в улыбке.

– Не в этом случае, мэм, – сказал он. – Мистер Фрейзер оказал нам честь, приняв командование ротой «Ополчение Фрейзера» – так мы будем именоваться.

– Как подходяще, – проговорила я. – Какого черта... Как это произошло?

Смит нервно потеребил одну из своих серег, видя, что я, возможно, не так обрадована новостями, как ожидалось.

– Э-э. Ну, сказать по правде, мэм, боюсь, это моя вина, – он пристыжено склонил голову. – Один из матросов на борту «Питта» узнал меня, и когда он сказал капитану, кто я...