Unknown

Это не были нормальные поминки, но мы их провели со всеми формальностями, какие могли себе позволить. Для миссис Баг Эми пожертвовала свой собственный саван, который сшила после первого замужества и бережно хранила, а бабулю МакЛауд облачили в мою сохранившуюся запасную сорочку и пару передников, наспех зашитых для приличия. Тела положили по обеим сторонам крыльца, нога к ноге, с блюдечком соли и кусочком хлеба на груди у каждой, хотя пожирателя грехов не ожидалось. Я наполнила углями небольшой глиняный горшок и поставила его возле трупов. Мы договорились, что всю ночь будем сидеть над умершими по очереди, так как крыльцо не выдержит более двух или трех человек.

– И на груди вновь выпавшего снега искрится свет блистающей луны (строки из детской поэмы К. К. Мура «Визит святого Николая» или «Рождественская ночь», это одна из самых популярных рождественских сказок в англоговорящих странах, – прим. пер.), – проговорила я тихо. Так и было. Буря миновала и чистый холодный свет неполной луны резко и тонко вычерчивал каждое заснеженное дерево как на японских рисунках, выполненных тушью. И в далеких развалинах большого дома остов обгорелых бревен прятал все, что покоилось под ним.

Мы с Джейми взяли первые часы. Когда он объявил об этом, никто не возражал. На эту тему не говорили, но образ Арчи Бага, одиноко затаившегося в лесу, был в мыслях у каждого.

– Думаешь, он там? – тихим голосом спросила я у Джейми и кивнула в сторону темных деревьев, безмолвно стоявших в своих пушистых саванах.

– Если бы это ты лежала здесь, a nighean (девочка (гэльск.) – прим. пер.), – проговорил он, глядя вниз на неподвижные белые фигуры на краю крыльца, – я был бы рядом с тобой – живой или мертвый. Присядь.

Я села возле него. Горшок с углями стоял около наших закутанных в плащи коленей.

– Бедняжки, – сказала я немного погодя. – Так далеко от Шотландии.

– Да уж... – произнес он, взяв меня за руку. Его пальцы были не теплее моих, и все же их размеры и сила успокаивали. – Пусть и не среди своих родных, но они будут похоронены среди людей, знавших их обычаи.

– Верно.

Если внуки бабули МакЛауд когда-нибудь вернутся, они, по крайней мере, найдут надгробие на ее могиле и будут знать, что с ней обошлись по-доброму. У миссис Баг не было никаких родственников, кроме Арчи. Никто не придет искать ее могилу, но она будет среди людей, которые знали и любили ее. А что же насчет Арчи? Он никогда не говорил, есть ли у него родственники в Шотландии. Его жена была для него всем, как и он для нее.

– Ты, хм, не думаешь, что Арч может... покончить с собой? – спросила я осторожно. – Когда узнает?

Джейми уверенно покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Это не в его характере.

С одной стороны, я была рада это услышать. Но моя более низменная и менее сострадательная сторона не могла сдержать тревожного любопытства, задаваясь вопросом: "Что может совершить человек с пылом Арчи, пораженный таким смертельным ударом: отныне лишенный женщины, которая большую часть жизни была его якорем и спасительной гаванью?"

«Как поступит такой человек? – размышляла я. – Покорится судьбе, отдавшись воле волн, пока не наскочит на риф и не затонет? Или привяжет свою жизнь к спонтанному якорю гнева, а в качестве нового компаса выберет месть?» Я видела чувство вины, угнетавшее Джейми и Йена. Насколько Арч был выносливее? Способен ли человек вынести подобное? Или ему следует выплеснуть это наружу, чтобы просто выжить?

Джейми свои предположения не озвучивал, но я заметила у него на поясе как пистолет, так и кинжал. И пистолет был заряжен и взведен – помимо смолистого аромата елей и пихт я уловила запах черного пороха. Конечно, это могло быть для отпугивания бродячего волка или лисы...

Некоторое время мы сидели в тишине, наблюдая за мерцанием угольков в горшке и за игрой света в складках саванов.

– Должны ли мы помолиться, как думаешь? – прошептала я.

– Я не перестаю молиться с тех пор, как это случилось, Сассенах.

– Я тебя понимаю.

Так и было. Страстная мольба о том, чтоб этого не было на самом деле, сменялась отчаянной молитвой о собственном наставлении. Потребность что-то сделать, когда ничего, действительно ничего уже поделать нельзя. И, конечно, молитва за упокой недавно почивших. По крайней мере, бабуля МакЛауд ожидала смерть, и, мне кажется, приветствовала ее. Миссис Баг, наоборот, вероятно, была страшно поражена тем, что так внезапно умерла. Мне представилась удручающая картина: она стоит в снегу недалеко от крыльца, глядя на свой труп, руки - на тучных бедрах, губы поджаты в досаде на такое грубое освобождение от телесной оболочки.

– Это был, скорее, шок, – извиняющимся тоном сказала я ее тени.

– Да, так и было.

Джейми полез в карман плаща и достал оттуда флягу. Откупорив ее, он наклонился вперед и осторожно вылил несколько капель виски на голову каждой из почивших женщин, потом поднял флягу в молчаливом тосте сначала за бабулю МакЛауд, а затем за миссис Баг.

– Мурдина, жена Арчибальда, ты была великая стряпуха, – сказал он просто. – Я буду помнить твое печенье всю жизнь и думать о тебе за утренней кашей.