Unknown

– Это хорошо. Большинство гессенских офицеров хорошо говорят по-французски. Если вы встретитесь с такими, которые не знают французского и задумают к вам привязаться, скажи им: «Ich verlange, Euren Vorgesetzten zu sehen; ich bin mit seinem Freund bekannt». Это значит: «Я требую встречи с вашим офицером, я знаком с его другом». Произнеси то же самое, если вы встретитесь с британскими войсками. На английском, конечно, – добавил он смущенно.

Слабая улыбка мелькнула на лице Дэнзелла:

– Благодарю тебя, – сказал он. – Но если нас приведут к офицеру, и он потребует назвать имя этого теоретического друга?

Уильям улыбнулся в ответ:

– Это будет не важно. Если вы стоите перед офицером, вы в безопасности. Но назови имя Гарольда Грея, герцога Пардлоу, полковника сорок шестой пехоты.

Дядя Хэл не знал всех, как его собственный отец, но всякий в военном мире знает его или, по крайней мере, слышал о нем.

Уильям видел, как Дэнзелл бесшумно двигал губами, запоминая все это.

– И кем тебе приходится этот друг Гарольд, Уильям? – Рейчел обратилась к нему, пристально глядя из-под низко свисающих полей шляпы, которую она сдвинула назад, чтобы посмотреть на него.

Вилли снова замялся, но, в конце концов, какое это теперь имеет значение? Он никогда больше не увидит Хантеров. И хотя знал, что на квакеров не произведет впечатления демонстрация высокого положения и знатного имени, все же выпрямился в седле.

– Родственник, – сказал Вилли небрежно и, порывшись в кармане, достал маленький кошелек, который дал ему шотландец Мюррей. – Держите. Вам это понадобится.

– Мы вполне справимся, – ответил Дэнзелл, отмахиваясь от кошелька.

– Я тоже, – парировал Уильям и бросил кошелек Рейчел, которая рефлективно подняла руки и поймала его, сильно удивившись и тому факту, что она сделала это, и поступку Уильяма. Он улыбнулся ей, чувствуя, что сердце переполнено.

– Прощай, – хрипло произнес он, затем повернул лошадь и, не оглядываясь, пустился быстрой рысью.

– ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ОН британский солдат? – тихо сказал Дэнни Хантер сестре, наблюдая за тем, как Уильям уезжает, – Вероятно, дезертир.

– И что из этого?

– Насилие следует за таким человеком. Ты тоже это чувствуешь. Долго находиться рядом с таким человеком опасно – не только для тела, но и для души.

Рейчел какое-то время молча сидела на муле, глядя на пустую дорогу. Среди деревьев громко жужжали насекомые.

– Думаю, что ты, наверное, лицемер, Дэнзелл Хантер, – сказала она ровно и, натянув поводья, повернула голову мула, – Он спас жизнь мне и тебе. Ты бы предпочел, чтобы он не вмешивался? Лучше было бы увидеть меня убитой и выпотрошенной в том ужасном месте? – несмотря на жаркий день, Рейчел слегка вздрогнула.

– Конечно, нет, – рассудительно ответил ее брат. – И я благодарю Бога, что Уильям был там, чтобы спасти тебя. Я достаточно грешен, чтобы предпочесть твою жизнь спасению души этого молодого человека – но не настолько лицемерен, чтобы отрицать это, нет.

Она фыркнула и, сняв шляпу, отмахнула облако слетевшихся мух.

– Я польщена. Но что касается жестоких мужчин и опасности оказаться в непосредственной близости от них – то не ты ли везешь меня, чтобы присоединиться к армии?

Он невесело рассмеялся.

– Я. Возможно, ты права, и я лицемер. Но, Рейчел, – он вытянулся и схватил узду мула, чтобы не дать ей отвернуться, – Ты знаешь, я бы не хотел причинить тебе вред – ни телу, ни душе. Скажи только слово, и я найду тебе место среди Друзей, где ты будешь в безопасности. Я уверен, что Господь говорил со мной, и потому должен следовать своей совести. Но нет никакой необходимости и тебе идти за мной.

Она одарила его долгим спокойным взглядом:

– И откуда тебе знать, что Господь не говорил со мной тоже?

Глаза Дэнзелла блеснули за стеклами очков.

– Я рад за тебя. Что же Он сказал?

– Он сказал: «Убереги своего глупого брата от самоубийства, ибо кровь его взыщу от руки твоей» (из Книги пророка Иезекииля 33:8 – прим. пер.), – огрызнулась она, шлепнув по его ладони и освободив уздечку. – Если мы собираемся присоединиться к армии, Денни, давай пойдем и найдем ее.

Она злобно пнула мула в бок. Тот, поставив уши торчком, под аккомпанемент наводящих страх вскриков наездницы пустился вскачь по дороге, как будто им выстрелили из пушки.

ЧАСТЬ ПУТИ УИЛЬЯМ ПРОЕХАЛ, держа спину особенно прямо и показывая отличные навыки верховой езды. После того, как дорога повернула, и перекресток пропал из поля зрения, он замедлил ход и немного расслабился. Вилли было жаль расставаться с Хантерами, но его мысли уже неслись вперед.

Бергойн. Однажды он встречал генерала Бергойна в театре, где играли пьесу, написанную самим генералом. Он не помнил ничего о том спектакле, так как, стреляя глазами, флиртовал с девушкой из соседней ложи. Но после они вместе с отцом пошли поздравить удачливого драматурга, который был румян и светился от успеха и шампанского.