Unknown

Генерала Трюдо беспокоило каким образом продвижение новой электронной продукции, основанной на миниатюризированных схемах создаст полностью новые рынки, которые отгородят американские компании. Он сказал, что американским компаниям стало дешевле производить свои продукты в Азии, где уже есть переоборудованные после войны компании по производству транзисторных компонентов, чем американским компаниям, которые в большей степени вложили свой капитал в производственную технологию девятнадцатого века, делать это самим. Он знал, что потребность исследования космоса, для противостояния враждебным EBE на их территории, реализуется через развитие технологий интегральных схем, чтобы электронные компоненты космического корабля можно было миниатюризировать для соответствия требованиям размеров ракет. Гонка за разработку более продвинутых ракет и артиллерии также требовала развития новых типов схем, которые можно было бы упаковать в самые маленькие объемы. Но японские и немецкие отрасли промышленности, были после переоборудования единственными, кто мог воспользоваться прямым преимуществом, называемым генералом Трюдо "новой электроникой".

В американской индустрии, за то, чтобы добраться до игрового поля фундаментальных исследований должны были бы заплатить вооруженные силы. За это генерал Трюдо был готов бороться в Пентагоне, так как он знал, что это было единственным способом, которым мы могли получить оружие и только горстка из нас знала, что мы должны были вести войну с инопланетянами, и только горстка нас знала, что мы боролись. Артур Трюдо был боевым генералом, занимавшимся в одиночку военной кампанией, о которой национальная политика и законы о секретности запрещали ему даже говорить. И поскольку река времени от катастрофы в Розуэлле, до опасений по поводу послевоенного подъема экономики, разлилась шире, то даже те, кто воевал рядом с генералом Трюдо, стали один за другим отступать. Генерал Трюдо верил, что индустрия могла воевать вместо нас, если бы она была должным образом засеяна идеями и деньгами для развития.

К 1961 году мы обратили свое внимание на интегральные схемы.

Расходы правительства на вооружение и потребности в исследовании космоса, в большой степени уже финансировали транзисторные схемы. Радары и ракеты, которыми я командовал в Красном Каньоне, Нью-Мексико, в 1958 году были основаны на миниатюризированных компонентах для надежности и мобильности. Новые поколения отслеживающих радаров на чертежных досках в 1960 году были еще более сложными и электронном смысле умнее, чем оружие из которого я прицеливался из Германии по советским целям. В Соединенных Штатах продавались японские и тайваньские радиоприемники, которые умещались на ладони руки. Такие же как ENIAC компьютеры, который когда-то занимал площадь небольшого склада, теперь занимали комнаты и были по размерам не больше шкафа и все еще продолжая вырабатывая тепло, они больше не ломались из-за перегретых радиоламп. Миникомпьютеры, которым помогает правительственное финансирование УИР, были на расстоянии нескольких лет от свободного рынка и находились уже на стадии проектирования. Телевизоры и стереофонические записывающие устройства, в основе которых лежит твердотелая электроника, поступали на рынок и такие компании, как IBM, Sperry-Rand и NCR начинали выставлять на свободный рынок электронные офисные машины. Это было началом нового века электроники, которому частично помогли бюджетным финансированием фундаментальных исследований в части развития и производства продукции с интегральными схемами. Но реальный приз, реальное развитие того, что было добыто в Розуэлле, все еще находилось на расстоянии нескольких лет. И когда оно появилось, опять же для разработки вооружения и космических полетов, оно вызвало другую революцию.

История печатной схемы и микропроцессора - это тоже история технологии, которая позволила инженерам ужимать все больше и больше элементов в меньшее пространство. Это история интегральной схемы, которая развивалась в течение 1960-х годов, развилась до крупномасштабной интеграции к началу 1970-х годов и дошла до интеграции сверхвысокого уровня к середине 1970-х годов, как раз перед появлением первых настоящих персональных компьютеров, и перешла в крайней крупномасштабную интеграцию к началу 1980-х годов. Сегодняшние 200+ мегагерцовые настольные компьютеры с многогигабайтным жестким диском являются результатом развития технологий интегральных схем, который начался в 1960-х годах и продолжается в настоящее время. Скачок от базовой транзисторной схемы 1960-х годов до крупномасштабной интеграции был сделан возможным после разработки микропроцессора в 1972 году.