Unknown

- Но не уничтожил. Дай её мне, - раскрыла принцесса ладонь рядом со сжатыми в замок обожжёнными руками Олега. – Что такое? Ты услышал от отца нечто заронившее зёрна сомнения в твой разум?

- Это так.

- Я предупреждала, он умеет убеждать. Вернее – умел. Ведь ты не поддался на его лживые слова, не отступил от задуманного?

- Нет, душа короля очищена, но…

- Всегда есть «но», правда? – Санти поднялась и сбросила перчатки. – Вы – люди – обожаете всё усложнять, - отложила она пояс с палашом в ножнах и расстегнула ремни поножей. – Постоянно теряетесь в догадках, просчитываете варианты, - деталь доспеха с лязгом упала на пол. – Вам отчего-то кажется, что в знании ваша сила, - взялась принцесса за шнуровку латного сапога. – Словно это знание оберегает вас от обещанных им же невзгод, - обнажила она правую ногу и начала разоблачать левую. – Ирония в том, что предвидение неизбежного ещё никому и никогда не помогло его избежать. Другой вопрос – что считать неизбежным, - к скинутым сапогам и поножам присоединились наручи и наплечники. – Считаешь ли ты неизбежной смерть от моей руки?

Санти взялась за подол кольчуги и стянула её вместе с рубахой через голову. Платиновые локоны упали на обнажённые плечи и грудь.

- Нет, - выдохнул Олег, сглотнув.

- Уверен? – опустилась принцесса перед ним на корточки и улыбнулась.

Олег молча кивнул, слыша из всех звуков мира лишь оглушительно громкое биение сердца в собственной груди и пульсацию крови в ушах.

- Так дай её мне, - повторила Санти, раскрыв ладонь.

Олег, превозмогая боль, разжал сцепленные пальцы и вложил алеющую душу в руку принцессы.

- Благодарю, - произнесла та и, приподняв лицо Олега, коснулась его губ своими. – А теперь встань поодаль и наблюдай за слиянием великих душ.

Санти прижала сложенные ладони к груди и склонила голову к коленям. Яркая вспышка отозвалась рябью, прокатившейся по телу принцессы, как по водной глади от порыва ветра. Позвонки и рёбра пришли в движение, словно обретя собственные жизни и стремясь вырваться, прочь из узилища плоти. Плечи затрясло, хрустнули кости, спина выгнулась противоестественно крутой дугой и резко вернулась в прежнее положение, заставив Санти запрокинуть голову и издать вопль, от которого все четверо зажали уши руками, опасаясь лишиться слуха. Тело принцессы в последний раз содрогнулось и затихло в той же позе, что и до поглощения.

- Всё в порядке? – рискнул подойти ближе Олег.

Санти подняла лицо от колен, и синие глаза сверкнули из-под сошедшихся к широкой переносице бровей. Под чуть вздёрнутым носом полураскрытые полные губы обнажили ряд белых идеально ровных зубов. Принцесса повела головой, словно пробуя свою шею, и встала.

- Прости мне мои прегрешения, - прошептал Дик, оттянув вниз подол рубахи.

И без того великолепное тело Санти преобразилось. Сложно было сказать, какие конкретно изменения с ним произошли, но чаши весов человеческого и животного начал определённо качнулись в сторону последнего. Прекрасное и естественное настолько, что мысленно облечь его в одежды было так же трудно, как львицу.

Принцесса наклонилась, чем заставила стоящего позади Ларса смущённо отвести взгляд, и подняла палаш.

- Хм… - посмотрелась она в зеркальную гладь клинка. – Отец говорил, что я всё больше становлюсь похожа на свою мать. Мы не были знакомы, но я ей признательна, - опустила Санти палаш. - А теперь за дело, впереди неблизкий путь.

Глава 34. Тёмные углы

Дик шагал по болоту, замыкая небольшую процессию, и завистливо поглядывал на широкую вздувающуюся буграми мускулов спину Олега. Поглощённая душа Солидуса изменила Миллера, но не столь сильно, как он рассчитывал. Будучи прежде самым физически развитым в четвёрке, теперь он утратил своё преимущество, и это чертовски давило на самолюбие. Даже Жером, кажущийся на его фоне тощим ребёнком, не помогал справиться с досадой. «Посредственность» - повторял про себя Дик, разглядывая свои недостаточно могучие руки, сжимающие огромный меч. – «Второй с конца».

Ларса же физические изменения волновали мало, двухметровый рост и пропорционально удлинившиеся конечности лишь добавляли неловкости движениям, когда он ступал по зыбкой почве, не переставая производить манипуляций тонкими, словно паучьи лапы, пальцами. Тьма струилась по ним, и то была иная Тьма – не лёгкая и трепетная, как прежде, но густая, будто смола, текущая спокойно и уверенно, словно повзрослевшая.

- Она становится сильнее, - произнёс Ларс, любуясь переливами чёрной материи. – Я чувствую её… как себя.

- Она и есть ты, - улыбнулась Санти, шагая рядом, в некотором удалении от остальной троицы. – Часть тебя. Это дар.

- Богов?

- Вряд ли. Боги не даруют, они продают, и всегда с выгодой для себя.

- Может, пока мне просто не выставили счёт? Кто знает, что произошло там…

- За смертью?

- Я почти ничего не помню, словно это было не со мной. Иногда мне кажется, что я вернулся не один, что кто-то ещё живёт под этой кожей, очень тихо, незаметно, в самом тёмном углу, куда никто никогда не заглядывает.

- И то не архивариус?