Unknown

после четвертого выпитого стакана водки. Грузин снова тактично

промолчал.

- Всё-таки армяне лучше, чем грузины, - встал и сказал армя-

нин после пятого выпитого стакана. Тогда грузин не вытерпел, вскочил и спросил армянина: «Ну, чем, чем лучше, а?».

- Чем грузины, - немного подумав, ответил армянин и сел об-

ратно за трапезу.

Корабль ошвартовался очень быстро. Когда команда спуска-

лась на берег, разгрузка уже началась. Монзикова спрятали в ма-

шинном отделении, куда никогда не заглядывают канадцы. Капи-

тан принял погранцов и таможню как всегда радушно и гостепри-

имно. Везде в мире славится славянское гостеприимство. Выпив по

рюмочке с обоими таможенниками русской водки и закусив салом,

капитан дал соответствующие распоряжения своему первому по-

мощнику и сошел на берег. Вернувшись на судно через два часа, он

с трудом нашел Монзикова, забившегося в укромное место машин-

ного отделения, где было темно и куда нормальный человек нико-

гда бы не залез.

480

- Вылезай, пошли, - скомандовал капитан испуганному адво-

кату, решившему вдруг, что его опять ведут сдавать властям. – Не

бойся, всё нормально, Илья Семёнович, - и капитан весело рассме-

ялся.

- А чего тут смешного, а? – недовольно спросил Монзиков.

- Давай, давай, топай за мной. Вопросы будешь задавать по-

том, когда на Родину вернёмся. Понял? – капитан был в добром

расположении духа.

- На какую Родину – твою или мою? А? – с издевкой пере-

спросил Монзиков.

- А это уж ты сам решай, - уклонился от прямого ответа капи-

тан.

Уже наверху, в капитанской каюте, Монзиков держал в руках

новенький, со всеми печатями, паспорт моряка на фамилию Фрей

Илья Семёнович.

- Вот, Илья Семёнович, можешь теперь сойти на берег и про-

швырнуться по магазинам, - с нескрываемой улыбкой сказал до-

вольный собой капитан.

- Нет уж, я лучше здесь побуду, а то, сам понимаешь?! - Мон-

зиков безусловно хотел сойти на берег, но и рисковать он теперь не

собирался.

- Ну, как знаешь!? Решай сам, Илья Семёнович?! – капитан за-

смеялся во весь голос. – Когда паспорт обмывать-то будем, а? Илья

Семёнович? – не сдержался капитан от злой шутки.

- Наливай! – парировал адвокат. Ему эти шуточки были не-

приятны, но формально капитан был прав.

- А будешь? – продолжал издеваться капитан.

- Иди ты в жопу, - сказал Монзиков и пошел на выход из ка-

питанской каюты.

- Саня, погоди. Я же пошутил, - пытался остановить обижен-

ного Монзикова капитан.

Несколько раз Монзиков вставал в порыве сойти на Канад-

скую землю. Быть в Канаде и не увидеть ничего! Это же надо было

такому случиться?! Но, в конце-концов, Монзиков справился с ис-

кушением и мужественно дождался в кают-компании отхода судна

на Украину.

Корабль отходил просто, без каких-либо почестей или цере-

моний. А в Кейптауне, например, местные жители пахали украин-

ским морякам бейсболками, у кого они были, и руками. И прово-

481

жающих было в общей сложности человек 40, а может быть и

больше.

Канада работала и отдыхала, и отдыхала от экс-советских мо-

ряков, которые пили, гуляли, дебоширили и от которых был только

дискомфорт. Украинская диаспора в Канаде составляет почти 2

млн. В неё входят и так называемые полукровки – дети от смешан-

ных браков. Как правило, выходцы из СССР плохо говорят и не-

сколько хуже других белых эмигрантов устраиваются в Канаде. Но

не все! Кое-кто и преуспевает, особенно на работе, не требующей

большого умственного труда. Две основные культуры – француз-

ская и английская – переплелись так, словно между Великобрита-

нией и Францией исчез Ла-Манш и не стало никакой границы. Од-

нако Квебек – французская территория Канады, всё время стремил-

ся отделиться от англоязычного большинства. В Галифаксе фран-

цузов было чуть меньше англичан, но все ключевые позиции в го-

роде принадлежали им. Я прошу прощения за столь фривольное

обращение к гражданам Великой Канады, но я ведь простой чело-

век и что у меня на уме, то у Вас и в книге. Вот так вот.

Даже понятия не имею, зачем я всё это Вам рассказываю?! И

какое всё это имеет отношение к Монзикову – главному герою ро-

мана века? Я, словно акын, что вижу, о том и пишу. А ничего этого, как Вы поняли, я никогда и не видел. Всё, о чем написано в этом

гениальном, как мне кажется, произведении, я почерпнул от своего

друга - Монзикова Александра Васильевича.

Не надо улыбаться и уж тем более смеяться. Человеческий ге-

ний проявляется лишь на фоне окружающей нас серой бездарности.

Иногда гениев мы и вовсе не замечаем, считая их чудаками или

больными людьми. А, спустя годы, когда творческий или научный

потенциал растрачен или, ещё хуже – когда человек ушел из жизни,

мы вдруг начинаем возвеличивать и гордиться непризнанным гени-

ем, при жизни, разумеется, говоря о сложности того времени, о

деспотии или тирании, о всеобщем гонении инакомыслящих и т.д.,

и т.п.

У меня к тебе, дорогой читатель, только один вопрос – а много