Unknown

- Ты и прошлой зимой красно молвил, убеждая Тура идти за тобой! – с болью вымолвил Медведь. - И где теперь Тур?!

- Не трогай память Тура! – взревел, сорвавшись со своего места, Газда. - Я был с ним до последнего вздоха, помню каждое его слово!

Он зрел грядущее, ведал, что его ждет погибель! Однако не дрогнул перед Косой, не отступил! А знаешь, почему? Оттого, что знал: его смерть поможет сберечь мир на земле!

Так и вышло! Тур пал в бою, однако бойни удалось избежать и тысячи христианских жизней уцелели! Может, вы до сих пор живы лишь потому, что Тур принес себя в жертву Миру?!

Ты же, не ведая правды, обвиняешь в его смерти боярина! А в чем его вина? Он головы своей не щадил, спасая всех вас от войны! Почитай, с того света вернулся!

А ныне Дмитрий готов идти с вами в бой, дабы Милица уцелела! Хотя ему, как московскому боярину, не должно быть дела до судеб литовских мужиков!..

Крестьяне, слушавшие горячую речь казака, подавленно молчали. Умолк и Медведь, не найдя возражений сказанному Газдой.

- Не обессудьте, братья! – вступил в беседу седобородый старец, слушавший перепалку пришельцев с Медведем. - Знаете, как мы жили до сей поры? Удалось избежать плети - мы и рады! Пережили зиму – и слава Богу! Обошел мор деревню – вот повод для счастья!

Уразумей нас, боярин! Мы устояли перед смертью лишь потому, что научились терпеть! Терпели прежде, стерпим вновь! Переждем в лесу лихолетье, вновь начнем поднимать Милицу, из руин...

Не все, вестимо! Мне зиму точно не пережить, зато внуки дождутся весеннего тепла. Не взыщи, боярин, мы – кроткий люд. Война – не для нас...

- Ну и что, дед, увидят твои внуки, когда выберутся по весне из чащобы? Лишь головешки да черепки на оскверненной татем земле! – взорвался молчавший доселе Северин. - Что вы за люди, если рабская жизнь вам милее смерти в бою?

Доколе будем терпеть татей и людоедов? Сколько их уже приходило к нам с поборами да плетьми! Всяк, у кого на поясе меч, стремится отнять нажитое трудом!

А вы все покорно сносите, словно так и должно быть на земле! Вспомните, сколько люда в деревне помирает, каждую зиму? Кто от голода, кто от болезней! Ведь целебные снадобья денег стоят, а у нас в мошне после сбора податей паук повесился!

Но и сего мало! К нам новый Властитель пожаловал! То, что не отобрали сборщики оброка, сам отнять желает!

Ладно, вы гнете спину перед Князьями да Воеводами! Они хотя бы грабят вас по закону! А нынче тать беззаконный явился, пусть и княжеского рода!

«Я-де, грядущий Король Литвы, так отдайте мне последнюю меру овса!»

Хотите так жить дальше? В коем веке пришел человек, дабы помочь вам справиться с сей напастью. А вы ему в ответ: «мы кроткие люди, пусть нас грабят, пускай жгут, наше дело – терпеть!»

Вы как хотите, а я иду с боярином!

Харальд и Газда изумленно переглянулись. Они никак не ожидали от зятя войта такой прыти.

- Что ж, один боец – уже что-то! – улыбнулся Дмитрий. - Я рад, что не ошибся в тебе, Северин!

- Чего уж там! – горько усмехнулся бывший ратник. - Вчера я бы еще смолчал, но после того, как Радзивил отхлестал нас с Авдеем плетью, молчать не буду! Я не скот терпеть побои!

Похоже, мнения миличан разделились. В глазах у многих зажглась решимость отстаивать отчий дом. Но большинство все еще неуверенно топталось на месте, бросая на боярина опасливые взгляды.

- Что ж, мы не против защищать Милицу от Радзивила! – пробасил стоящий в первых рядах плечистый бородач. - Только нам неведомо, какой из тебя Воевода!

По силам ли тебе будет оборонить нашу весь? Ведь коли не справишься с сим делом, мы все до единого сложим головы!

Скажи, тебе доводилось раньше бывать в сражении?

- Доводилось! – ответил крестьянину Бутурлин. - С войском Великого Князя Ивана я брал Казань. После пришлось воевать на

Ливонской границе...

- Те края от нас далече! – поморщился бородач. - И о войнах Москвы нам мало ведомо. Боюсь, мы не сможем оценить твои подвиги, боярин!

- Тогда, может, хоть сей подвиг оцените! – вышел вперед Северин. - Помните душегуба Махрюту, терзавшего своими набегами лесные селения?

Крестьяне многозначительно переглянулись меж собой. Хотя людоед не добрался до Милицы, его деяния здесь были у всех на слуху.

- Как не помнить! – важно выпятил грудь здоровяк. - Не далее как прошлой зимой сии тати сожрали моего сводного брата, везшего в Милицу обоз дров!..

- Как же, помним!... – закивал седобородый старик. - Но при чем здесь Махрюта?

- А при том, – обвел пылающим взором собрание Северин, - что Воевода Кшиштоф без малого год гонял шайку сего ирода по лесам, да так и не сумел истребить людоедов.

А боярин нашел способ проникнуть на их остров и вырубил татей подчистую!

- Что, впрямь вырубил? – глаза старца широко раскрылись от изумления. - Тебе точно сие ведомо, Северин?

- Точнее не бывает! – усмехнулся бывший ратник. - Не верите мне - расспросите самого боярина!

- Одному мне это было бы не под силу, – честно признался Дмитрий, - но вместе с братьями мы очистили болотный остров от душегубов!