Unknown

Не уступал ему в сноровке и Щерба, крутившийся волчком в окружении недругов. Казалось, он действовал по наитию, не задумываясь о собственной безопасности.

Но его манера биться давала свои плоды. У ног казачьего атамана уже покоилось с полдюжины тел, а он без устали взлетал над врагами и вновь припадал к земле, продолжая свой танец смерти.

Отбросив пинком очередного недруга, Дмитрий огляделся по сторонам. На правой оконечности засеки крушил огромным топором нукеров Гуляй-Секира, с левого фланга держал оборону кузнец, чей тяжелый молот проламывал татарские шлемы не хуже его топора.

Трохим Щелепа носился по гребню стены, срубая врагам ноги и головы распрямленной косой и сталкивая их к подножию засеки.

Бормотавший при этом какие-то прибаутки, он выглядел со стороны безумцем, но его безумие пугало татей не меньше, чем гибельная коса в руках.

Вопреки их усилиям, татарам все же удалось прорваться на гребень засеки и Бутурлин лицом к лицу столкнулся с Илькером.

Орудуя саблей и щитом, Мурза устремился к нему в надежде пленить московита. Но Дмитрий, отбив с завидной ловкостью вражий выпад, поверг татарина наземь.

Не давая Илькеру подняться, боярин наступил на его щит и что было силы ударил противника сапогом в лицо. Ошеломленный Мурза рухнул вниз с засеки. Падая, он успел зацепиться локтями за дощатый настил, но новый удар Бутурлина выбил из него сознание.

Утратив предводителя, татары дрогнули, и, воспользовавшись их заминкой, казаки с миличанами сбросили недругов со стены.

Вслед отступающим ногайцам неслись крики радости и издевательские вопли. Такого срама гордому Илькеру и его воинам еще не приходилось сносить.

Придя в себя от удара, Мурза с трудом влез на поданную ему лошадь и поскакал в сторону войска Радзивила. После всего пережитого он готов был принять смерть, лишь бы не слышать насмешки княжича и Демира-Аги.

Из сломанного носа Илькера струилась кровь, сладковатый вкус коей чувствовался и во рту. Проведя языком по зубам, Мурза почувствовал, что они шатаются.

«Будь ты проклят, Бутурлин! – с ненавистью подумал он о московите. - Клянусь милостью Аллаха, ты заплатишь мне за каждую каплю моей крови! Я с тебя шкуру живьем сдеру!»

- И это все? – разочарованно протянул Владислав, глядя на отступающих татар. - Нехристи разбежались, а засека целехонька!

- Не будь так суров, княжич, - улыбнулся рассудительный Демир-Ага, - татары хорошо потрепали миличан. Наверняка среди бунтовщиков много раненых и убитых. Теперь самое время дожать их...

- Дожать - это как? – бросил на турка хмурый взгляд Радзивил.

- Пусть твои стрелки дадут по засеке пару залпов из пищалей. Подобные вещи отрезвляют самые горячие головы!

- Вот еще, тратить порох на сию мразь! – возмущенно фыркнул княжич. - Хотя отчасти ты прав, Ага!

Я жалею о том, что у меня нет пушек. Пару выстрелов – и от сборища холопов осталось бы лишь воспоминание!

- Каин, вели аркебузерам строиться. Нынче мы устроим Милице кровавую баню!

Махрюта захлопотал, отдавая наказы стрелкам. В считанные мгновения пищальники выстроились в две шеренги, первая из коих встала на колено, а вторая подняла ружья над их головами.

- Ну вот, за пищали взялись! - процедил сквозь зубы Щерба. - Это не к добру!

- Всем лечь наземь! – крикнул своим людям Бутурлин. - Пули – не стрелы, для них нет преград!

Повинуясь здравому смыслу, казаки и миличане залегли у подножия укреплений, в местах, где камни и бревна давали наилучшую защиту от пуль.

- Огонь! – оглушительно взревел Махрюта.

Гром пищального залпа потряс окрестности Милицы и свинцовая туча понеслась в сторону веси, круша все на своем пути.

ГЛАВА №109

- Ну вот, гадай теперь, что творится в Милице! – раздраженно вымолвил, лежа в кустах, Газда. - Из-за этих чертовых холмов ничего не видно!

- Зачем тебе что-то видеть? – пожал плечами искушенный в военном деле Харальд. - Когда придет время взорвать греблю, Щерба протрубит в рог!

- Так-то оно так, – поморщился казак, - но мне ныне лучше быть в гуще битвы, среди братьев, чем киснуть здесь, ожидая трубный зов!

- Помнишь, что сказал боярин? Наша миссия важнее того, что происходит в бранном поле. И если Щерба до сих пор не трубит, значит, еще не пора поджигать порох!

- Вот только бы не опоздать! – тряхнул чубом Газда. - Предчувствие у меня дурное...

- Предчувствие, молвишь? – задумчиво потер шрам на лбу датчанин. - Тогда держи ухо востро. Может статься, Радзивил проведал о планах Дмитрия, и к нам спешат тати!

В том, что чутье не обманывало казака, Харальд убедился, когда из ближайших зарослей вылетело с десяток конных бойцов. Судя по оружию и доспехам, это были люди Демира-Аги.

Сходу обнажив сабли, турки устремились к залегшим в кустах компаньонам. Видя, что боя не избежать, Газда рывком поднялся на ноги, выхватывая из ножен клинок.

- Не горячись, Петр! – окликнул его рассудительный Харальд. - Ты забыл кое о чем!