Unknown

- Полно, рыцарь! Моя жена и ее отец, были окрещены, как и вся их деревня, в католичество, они почитали Христа истинным Богом, верили в христианские таинства, как добрые христиане, молились Спасителю и Богородице.

Но это не спасло их деревню от разорения, а добрую половину жителей – от смерти. Так что можешь просвещать о славянской угрозе кого угодно, но только не меня!

Ни один мускул не дрогнул на холеном лице тевтонца, слушающего эту гневную отповедь. Датчанину хотелось видеть в глазах Командора отблеск ярости, пылавшей в его собственном взоре, но они оставались непроницаемо холодными, как осколки льда.

- Что ж, - безразличным тоном произнес фон Велль, когда Харальд умолк, - ты был со мной откровенен, и я отплачу тебе тем же. Ты был прав, опасаясь за свою жизнь.

Я и впрямь велел Гмурам тебя убить, но лишь в том случае, если ты попытаешься обмануть меня и сбежать из Стокгольма.

- А если меня схватит стража? – не удержался от вопроса, Харальд.

- И в этом случае тоже, - холодно улыбнулся тевтонец, - посему будь осторожен. Помни, тебя ждут, дома!

ГЛАВА №16

- Что скажешь, Петр, как тебе Москва? – обратился к своему спутнику с вопросом Бутурлин.

- Город как город, только народ в нем дивный... – пожал плечами Газда. - И как вам, московитам, не мешают бороды? Зимой, в стужу, в бороде, может, и тепло, но в летний зной...

Ладно, у тебя она хоть невелика. А как быть тем, у кого бородища до груди, до живота? Ведь несподручно же!

- А разве твои побратимы не отпускают усы до груди? – улыбнулся Дмитрий.

- Так то усы! – важно подбоченился в седле казак. - Ужели не видишь разницы?

- Как не увидеть! Помнишь, Щерба меня спрашивал, есть ли что общее меж нашими народами?

Задай он мне нынче такой вопрос, я бы ответил: и казаки, и московиты дают вольно расти волосам на лице. Только вы не остригаете усов, а мы – всей бороды.

Похоже, когда-то наши народы были одним целым, но потом их пути разошлись. А схожий обычай, сохранился у обоих племен, хотя со временем обрел различия.

Те из нас, что остались жить среди северных лесов, сохранили бороды, те же, что ушли на юг, в степи, оставили на лице лишь усы. Оно и понятно – воду в тех краях найти нелегко, да и баню с собой в поход не потащишь.

А плоть нужно содержать в чистоте и вшам нельзя давать спуску. Когда волос на голове немного, кровососам негде прятаться. Посему вы стали избавляться от лишних косм.

Одного не разумею: зачем казакам понадобилась прядь на макушке. Не проще ли брить голову целиком, как делают татары?

- Да я сам толком не знаю... – смутился Газда. - Сколько помню себя, все мои предки, соседи, родня отпускали чупер. Для казака он – знак чести, носить его могут лишь Вольные Люди...

- Но какой в нем прок? – продолжал допытываться боярин.

- Старики сказывают, что в давние времена у нас был такой обычай, – решился наконец поведать заветную тайну другу казак. - Если воин погибал в бою, а оказии вынести все тело из битвы не было, семье усопшего возвращали его голову, дабы она могла с ней проститься и схоронить хотя бы часть родной плоти.

А как нести голову, когда на ней нет волос? В руках не удержать, к седлу не приторочить. Вот и придумали оставлять посреди макушки длинную прядь.

Вшей в походе из нее вычесывать нетрудно, а ежели казака убьют, то сподручнее будет доставить голову его родне...

- И вы обезглавливали мертвых собратьев?! – изумился словам друга боярин. - Я ждал всякого, Петр, но только не сего!..

- Чего ты на меня напустился? – обиженно фыркнул Газда. - Ни я, ни прочие казаки такого ныне не творят. Говорю же, в старину это было, еще до прихода к нам Христовой Веры!

- Прости... – смущенно потупил взор Дмитрий. - Не стоило тебя спрашивать!..

- Да что уж там! – махнул рукой казак. - Ты спросил, я ответил. Не повод для ссоры!

- Все равно прости! Поверь, я не хотел тебя оскорбить...

- Ты о другом лучше думай, брат. Тебе предстоит толковать с Князем. Поразмысли наперед, что и как ему скажешь, чтобы не прогневить Владыку!

Газда был прав. Долгий и опасный путь на Москву у побратимов остался позади, но Дмитрию еще предстояло объясниться со своим Властелином.

Трудно было предвидеть, отпустит ли он стольника с миром, выслушав его рассказ, или же ввергнет неудачливого боярина в опалу...

...Дмитрий погрузился в раздумья, и остаток пути до княжьих палат друзья преодолели в молчании. Для боярина на Москве все казалось привычным, но Газде, впервые попавшему, в столицу Великого Княжества, одежда москвичей, их бороды и деревянные дома были в диковину, и он с любопытством поглядывал по сторонам.

Казак ехал без шапки, и к нему со всех сторон тоже были прикованы удивленные взоры горожан. Смуглый усач с ятаганом за кушаком и чупером на бритой голове казался жителям Москвы выходцем из иного мира.