Unknown

- Ты утратил семью? – в голосе Натальи прозвучало сочувствие. - Жену, ребенка?

- Двоих детей, - поправил ее Ральф, удивляясь собственной способности непринужденно лгать. - Впрочем, что я распинаюсь пред тобой? Тебе, верно, хватает и собственных горестей...

- А в деревне, где ныне проживаешь, не нашел зазнобы? – полюбопытствовала Анфимьевна.

- Нет, не нашел, - отрицательно помотал головой швед, - но я о том не жалею...

- Не жалеешь? Отчего? – удивленно воззрилась на него Наталья.

- Оттого, что встретил тебя, - поднял на нее бирюзовые глаза Ральф. - Сказать не ложно, я и помыслить не мог, что на свете есть подобные тебе женщины!

- Что же во мне такого особенного? – смущенно улыбнулась она. - Разве у вас, в Новгороде, нет красавиц?

- Красавиц там немало, - утвердительно кивнул лазутчик, - но таких, как ты, я не встречал. Когда я ловлю твой взор, мне чудится, что все вокруг меркнет и в свете нет ничего, кроме нас двоих...

Сердце Натальи дрогнуло. Здравый смысл, временно воцарившийся в ее сознании, вновь уступил место безрассудной страсти. От купеческого высокомерия не осталось и следа.

Влюбленная женщина, сидевшая напротив Бродериксена, была готова ради него на все.

- Я никуда тебя не отпущу, - произнесла она с нежностью и грустью в голосе. - Видно, Господу угодно, чтобы мы обрели друг друга...

Гулкий удар колокола, призывающий москвичей к полуденной молитве, прервал ее на полуслове.

- Что это? – полюбопытствовал швед.

- К обедне звонят, - томно ответила Наталья, - ныне Великий Князь как раз отправился на молебен. А почему ты спросил, разве в Новгороде не бьют в колокола?

- Отчего же, бьют, - поспешил уверить ее Ральф, - только по-другому. У нас и молятся не так, как на Москве. На колени в церквах не падают, да и крест кладут двумя перстами, а не тремя.

- Дивно... – задумчиво покачала головой Анфимьевна. - Сколько народов на земле, столько и обычаев...

Но мне бы хотелось услышать от тебя иное. Если останешься со мной, в обиде не будешь. Ты залечил мне рану на ноге, я исцелю от боли твое сердце. Что молвишь на это?

- Что тут можно молвить? - пожал плечами Бродериксен.- Я уже решил...

Все, что он делал до сих пор, служило одной цели: ему нужно было проникнуть в верхние покои терема и дождаться поры, пока в церквях не начнется полуденный молебен.

Долгим он не был, и у шведа оставалось совсем немного времени, чтобы пробраться в звонницу, зарядить пищаль и встретить свинцом возвращающегося с обедни Московского Владыку.

Не будь Ральф готов с ходу исполнить свою миссию, он без колебаний принял бы предложение кабатчицы и пожил у нее неделю-другую, выискивая способ подобраться к облюбованной им жертве.

Однако сейчас ему не было нужды пользоваться

гостеприимством Анфимьевны. Обстоятельства складывались для шведского лазутчика боле чем удачно, и доверившаяся ему женщина стала для Ральфа помехой в исполнении его замысла.

- Какое же решение ты принял? – вопросила его Наталья, посчитав молчание шведа проявлением нерешительности.

Ответом ей послужил крепкий удар в голову.

ГЛАВА №25

- Ну вот, дитя, твоя мечта сбылась, - с покровительственной улыбкой произнесла за ужином Королева, - готовься в дорогу! Завтра поутру ты отправишься в милый твоему сердцу Самбор, где пробудешь до конца лета. Тебе и впрямь стоит отвлечься от Краковской суеты и интриг...

Сердце Эвы радостно затрепетало при сем известии, и она едва не захлопала в ладоши. Но, боясь спугнуть удачу, княжна избежала бурного проявления чувств, почтительно поклонилась Владычице и скромно поблагодарила ее за доброту.

Возвратясь в свои покои, она стала готовиться к отъезду. Приставленные к ней горничная и служанка Дорота принялись собирать в дорогу вещи юной госпожи. Эвелине самой не верилось, что вскоре она вырвется из сумеречной духоты Краковского Замка.

Единственное, о чем она жалела, так это о расставании с Эльжбетой, единственной подругой, коей она могла доверить свои помыслы и чувства.

- Покидаешь меня, - грустно вымолвила Королевна, заставшая Эвелину за сборами в путешествие. - Мне тебя в Кракове будет недоставать...

- Я же ненадолго! – подняла на нее умоляющий взгляд Эва. - Ты ведь знаешь, как важно для меня оказаться в Самборе. Там будет Флориан, а ему часто приходится ездить на Москву. Может, он принесет весть от Дмитрия!

- Ладно уж, ступай! – улыбнулась ей подруга. - Кому, как не мне, разуметь твои переживания!

Девушки обнялись, в глазах у обеих стояли слезы.

- Знаешь, как бы мне хотелось отправиться в Самбор вместе с тобой? – вздохнула Эльжбета. - Но матушка меня не отпустит.

- Принцесса, как воин в дозоре, не должна покидать свой пост! – отчеканила она, подражая интонациям голоса своей царственной матери.

- А я верю, что когда-нибудь мы с тобой обязательно побываем в Самборе! – ободрила ее Эвелина. - Твое заточение тоже не вечно!