Unknown

Ольгерд помог ей занять за столом место на собранном из двух подушек пуфе, сам же устроился напротив, готовый исполнить всякое повеление госпожи.

Дорогу с Эвой делили ее служанка Дорота и горничная, жмудинка Олдона, чьими обязанностями было прислуживать панне в дороге. Но Ольгерд предпочел сам налить в кубок княжны вина из походного меха.

Поблагодарив его, девушка отпила глоток кисловатого напитка на основе перебродившей смородины. Не столь пряный и хмельной, как дорогие вина, он хорошо утолял жажду и не давал своему потребителю излишне пьянеть.

Вино убрало напряжение из ее души, но полностью расслабиться княжна все же не смогла. Присутствие Ольгерда по-прежнему ее смущало. Это не укрылось от внимания шляхтича.

- Вельможная панна, поверьте, мне меньше всего хотелось доставить вам неудобство, - вымолвил он извиняющимся тоном, - я вижу, мое общество вас тяготит. Но все же прошу потерпеть его до Самбора. Клянусь, на всем протяжении пути я не сделаю ничего, что бы вас огорчило...

Щеки Эвы запылали от смущения, и она стыдливо опустила взор. Девушке самой не хотелось обижать холодностью человека, спасшего ей жизнь. Но как объяснить спасителю, что сердце ее несвободно и пылает страстью к другому?

- Вы неверно меня поняли, рыцарь... – выдавила она из себя, преодолевая робость. - Я испытываю к вам самые добрые чувства...

Княжна оглянулась, пытаясь убедиться в том, что стоящие поодаль служанки и воины отряда не слышат ее слов. - Я боюсь сама причинить вам боль...

- Вы? Боль? – поднял на нее изумленные глаза шляхтич. - Возможно ли такое?

- Я должна вам многое объяснить... – не найдя в душе сил с ходу рассказать Ольгерду, о любви к Бутурлину, Эвелина решила начать издалека. - В детстве у меня был друг. Самый добрый и чуткий, какого можно представить... Он свято хранил мои тайны, утешал меня в часы скорби, хотел всегда быть рядом...

Тогда еще я не знала любви, и его чувства казались мне лишь детской привязанностью. А он хранил их в сердце, терпеливо ожидая, когда во мне вспыхнет ответная страсть...

Потом я встретила другого человека и поняла, что значит любить. Он спас мою жизнь и честь, отплатил убийцам за смерть отца. Но любовь к нему я ощутила раньше. Еще по дороге из Московии на Литву, где свел нас Господь, ко мне пришло чувство, в коем я так долго боялась себе сознаться...

А мой друг детства по-прежнему любит меня, даже не помышляя о других девицах. Вот и сейчас я еду в Самбор, чтобы увидеть его, хотя знаю, что наша причинит ему боль.

Но иного выхода у меня нет. Он единственный, кто может принести весть о близком мне человеке. Я надеюсь, он поймет и простит мои чувства к другому...

Не гневайтесь, пан Ольгерд, но когда вы смотрите на меня, у вас в глазах те же нежность и грусть, что у моего друга. И так же, как в случае с ним, я не смогу ответить вам взаимностью...

Эвелина умолкла, окончательно смутившись. Молчал и Ольгерд, погруженный в раздумья о превратностях любви.

- Когда я впервые увидел вас при дворе, мне почудилоь, что ангел небесный спустился на грешную землю... – произнес он наконец. - Столь дивной была ваша чистота среди придворных сплетен и жеманства. Вас нельзя было не полюбить...

- Благодарю вас, вы очень добры ко мне... – вновь смутилась Эвелина.

- Скажите, панна, тот, кого вы любите, знает о ваших чувствах к нему? – осмелился шляхтич задать вопрос княжне.

- Знает и любит меня в ответ, - грустно улыбнулась Эва. - От него давно нет вестей, но сердце мне подсказывает, что он жив. Видно что-то мешает ему известить меня о своих делах. Он достойный человек и, зная, что я жду его, никогда бы не стал испытывать мое терпение...

- Охотно вам верю, - кивнул головой рыцарь, - недостойного человека вы просто не смогли бы полюбить! Но почему у вас не выходит свидеться с ним?

- Потому что он – вассал Великого Московского Князя, - вздохнула Эвелина. - И Государь, и Государыня против нашего союза. Они прилагают все усилия, чтобы разлучить меня с Дмитрием.

Я испросила у Королевы разрешения побывать в Самборе, надеясь, что проживающий в крепости мой друг Флориан знает о его судьбе. По долгу службы он часто ездит на Москву. Может, ему удастся разузнать правду о моем любимом?..

Если бы Государыня знала, с какой целью я направляюсь в Самбор, она бы меня ни за что туда не отпустила. Так что, вольно или невольно, вы теперь посвящены, в мою тайну!

- Что ж, вельможная панна, я разумею вас, - понимающе кивнул девушке Ольгерд, - и обещаю хранить поведанную вами тайну, как хранил бы ее ваш друг!

Пусть вас не смущают мои чувства. Впредь я не дам повода упрекнуть меня в бестактном упоминании о них. Господь посылает мне разные испытания. Что ж! Теперь среди них будет испытание неразделенным чувством...

- О каких испытаниях вы говорите? – полюбопытствовала Эвелина.