Unknown

...Вот желе пытается отжиматься, а вот оно идет по бревну и падает, больно ударившись головой о землю и прикусив щеку.

...Вот нас разделили на пары, чтобы посмотреть, на что мы способны.

Мда... Это был первый раз, когда меня побили.

Ну хорошо, не побили, а просто дали тычка в область спасательного круга. Все равно – больно.

...А вот я стою на коленях и меня рвет. Желудок выворачивает наизнанку, мышцы сводит, челюсть рефлекторно сжимается и слезы сами текут из глаз.

Хорошо, что меня побрили, а то бы все волосы перепачкала. Руки дрогнули и я свалилась, лицом вниз. Свернувшись калачиком, я судорожно глотала воздух и тщетно пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

В тот момент я решила, что пожалуй с меня хватит физкультуры и на ноги я больше не встану. Хоть убивайте, а так и буду изображать из себя человеческий эмбрион, может быть тогда меня оставят в покое. Краем глаза я уловила движение – кто-то схватил меня за шкирку, поднял над землей и отшвырнул в сторону, как тряпичную куклу. Почти тут же, по тому месту где я только что лежала, застучали подошвы сапог. С трудом сфокусировав взгляд, я посмотрела на того доброхота, что отшвырнул меня – лейтенант Делл. Не ожидала от него такой заботы...

После этого я закрыла глаза и провалилась во тьму...

Спустя целую вечность, открыв глаза, я увидела проходящие мимо меня сапоги, в лицо летела пыль.

Прикрыв на миг глаза, я подумала что раньше мысль о том, что сапоги ходят сами по себе, вызвала бы у меня смех... Действительно забавно, только смеяться почему-то не хотелось. Поперхнувшись пылью, я открыла глаза и уставилась на песок, покрывающий плац.

Ооооо... Как интересно, все песчинки разной формы... Как хорошо вот так лежать и рассматривать их...

Каждая клеточка моего тела стонала от боли, если бы у меня были силы, я бы разревелась, но даже этого я не могла себе позволить. Все, что было мне под силу – это опять закрыть глаза, тщетно пытаясь провалиться в бессознательное состояние. Спустя какое-то время я вновь открыла глаза и встретилась взглядом с пронзительным, преисполненным холодного презрения взглядом голубых глаз лейтенанта Делла. Словно сквозь вату до меня донеслись обрывки слов:

– ... запрещаю оказывать помощь... Слабакам место в сточной канаве...

Окатив меня напоследок волной презрения, лейтенант развернулся ко мне спиной и направился в сторону стоящего неподалеку здания. Все новобранцы, как по команде, поплелись к казарме, оставив меня лежать в пыли. Сердце кольнуло, а в горле встал ком, казалось я вот-вот взорвусь от боли. Пальцы судорожно скребли по песку, рот открылся в немом крике. Тогда мне начало казаться, что я сошла с ума. Почти сразу за этой вспышкой накатила волна безразличия. Словно волны холодного моря, они затопили мою душу, гася гнев, боль и обиду. Мне стало все равно.

Какая разница? Зачем бороться? Буду просто лежать и ждать конца. Когда-нибудь он же наступит? Я не спешу, я подожду.

Я попыталась перевернуться на бок, но тело, словно налитое свинцом, не желало повиноваться. Я безразлично уставилась на небо.

Странно, а как я с таким тяжелым телом передвигалась?

Темно-серые облака медленно ползли по небу, холодный ветер поднимал целые облака пыли, заставляя жмурить глаза и дышать открытым ртом. Единственная мысль крутилась в голове:"Хочется пить. Боже, как же мне хочется пить!». Не знаю почему, но в памяти всплыли воспоминания из прошлой, теперь уже почти забытой, жизни.

... Хана, даже если на твоем пути встали непреодолимые преграды, подними выше голову. Нет «не могу", есть «не хочу", ты понимаешь меня?

– Да, бабушка, я тебя понимаю. – Вместо слов из горла вырывался сиплый шепот.

... Если удача повернулась к тебе спиной, рассмейся ей в след и тогда она повернется к тебе, чтобы узнать, над чем ты смеешься... Смотри на мир с улыбкой и он улыбнется тебе в ответ... Ты веришь мне?

– Да, мама, я верю.

... Будь сильной, чтобы мы могли тобой гордиться. Хорошо, моя девочка?

– Да... Хорошо... Вы сможете... Мной гордиться...

Пока я пребывала в таком странном состоянии, небеса разверзлись и на землю обрушилась буря. Холодные капли больно били по лицу, покрытому ссадинами и потом, скатывались по пересохшим губам, утоляя мучительную жажду, которая, казалось, стала частью меня самой.

Вода... Как хорошо... Я с трудом села и посмотрела на свои ладони. Сжав кулаки, я подняла лицо к грозовому небу и через силу улыбнулась.

Я буду сильной ради вас. Ради себя. Никогда больше я не буду плакать от бессилия. Это – мой путь.

Сжав зубы и опираясь на дрожащие руки, я попыталась встать. Из горла вырвался презрительный смешок.