Unknown

Изменение климата и ширящийся биологический кризис вопиют о том, что многие местные, региональные или континентальные структуры принятия решений давно устарели. Ни одна юрисдикция не может «очистить» свою экономику, если другие не сделают этого. Ибо, даже если одна страна научится связывать и хранить углерод, остальной мир всё равно будет заваливать её своими отходами. То же самое — и для потоков азота и фосфора, и для проблемы закрытия циклов обращения питательных веществ, и для утраты биоразнообразия и для рационального использования пресной воды.

Выходя за рамки экологических вопросов, мы могли бы сказать то же самое об устойчивости бактерий к антибиотикам, и о пандемических заболеваниях, или даже астероидах, сближающихся с Землёй.

Даже в менее экзистенциальных областях политики, таких как производство, торговля и миграция, слишком много взаимосвязей скрепляют наше поистине планетарное общество. Одно из главных противоречий капитализма заключается в том, что он с одной стороны убеждает нас, что мы-де, все как один, являемся независимыми атомами, а с другой — создаёт между людьми огромное множество связей.

Вcё это демонстрирует как ужас, так и чудо антропоцена. Человечество настолько полно управляет ресурсами, которые окружают нас, что мы так преобразовали свою планету за несколько жалких десятилетий, как био- и геофизические процессы не управились бы и за миллионы лет. Но такой удивительный потенциал разбазаривается слепо и бесцельно, служа сиюминутной прибыли, а не человеческим нуждам.

Социалистический антропоцен

Исследователи климата иногда говорят о «хорошем антропоцене» и «плохом антропоцене». Плохой — это непреднамеренное разрушения человечеством тех экосистем, от которых мы зависим. Хороший — это ситуация, в которой мы принимаем нашу роль как коллективного хозяина Земли и начинаем осознанно влиять на планетарные процессы, согласуя их со своими целями, и тем способствуя процветанию человечества. Такая попытка господства над земной системой может показаться верхом высокомерия, но на деле это то самое, о чём мы спорим, когда говорим, что хотим остановить изменение климата — даже если мы сами не понимаем, о чём говорим.

В конце концов, с чего бы самой планете Земля заботиться о конкретной температуре, которая преобладала лишь на протяжении последних нескольких столетий (кстати, крайне необычном периоде глобальной температурной стабильности)? Жизнь на нашей скалистой планете, с тех пор, как она вообще появилась 4.5 миллиарда лет назад, видала среднегодовые температуры и повыше, чем наши худшие опасения по антропогенному глобальному потеплению.

Покойный палеонтолог, социалист и преданный делу эколог Стивен Джей Гульд однажды разнёс в пух и прах все предложения, которыми нас призывают «спасти планету».

«Да», — ответил он: «мы должны быть настолько могущественными! Земля? С Землёй всё будет в порядке. Это человечество нуждается в спасении!»

Даже делая очень простые, неоспоримые заявления (например, что глобальное потепление усилит экстремальные погодные явления, и что мы должны попытаться этого избежать), мы неизбежно придерживаемся антропоцентрической позиции: что мы стремимся стабилизировать оптимальную температуру во имя человечества. Но мы не можем достичь этой достойной цели без демократического планирования и надёжного избавления от рыночной анархии.. Масштабы тех дел, что нам предстоят — био- и геофизические процессы, которые мы должны понимать, отслеживать и осваивать, чтобы предотвратить опасное изменение климата и избежать его угроз — почти непостижимы по своей сложности. Мы не можем доверять координацию экосистем Земли иррациональному, незапланированному рынку с его извращёнными стимулами.

Противостояние изменениям климата и планирование экономики — это проекты сопоставимого масштаба. И если мы мы сможем управлять глобальной экономикой, то сможем управлять и земной системой со всеми её переменными во всём множеством её процессов. После того, как ценовой сигнал будет устранён, мы должны сознательно выполнять тут учёт, который, тихо работая под капотом рынков, неявно содержится в ценах.

При планировании необходимо будет учитывать экосистемные услуги, неявно включенные в цены, а также те задачи, которые рынок обходит стороной. Лишь так демократическое планирование экономики человека станет одновременно демократическим планированием земной системы. Ибо демократическое планирование не просто необходимо для хорошего антропоцена: это и есть хороший антропоцен.

Эпилог: Планирование уже работает!

Итак, планирование уже окружает нас повсеместно. И оно явно работает, иначе капиталисты не могли бы столь широко его использовать. Ради этого короткого послания и написана вся наши книга, чтобы наконец-то отбросить ту догму, согласно которой «альтернативы рынку нет».