Unknown

Связь прервалась. Марат поставил телефон на пол и откинулся на белые простыни кровати. Теперь он ждал. Ждал Керимова, ждал РКО, ждал, когда закончится это чертово путешествие. Внезапно он почувствовал голод. Он чувствовал запах еды из кафе, и ему захотелось выпить бутылку холодного пива. Он пошел в ванную и принял холодный душ, затем позволил своему телу высохнуть, вытащил из холщовой сумки новые брюки цвета хаки и белую рубашку и оделся. Он решил не брать с собой портфель. Ему придется спрятать его где-нибудь, где он будет уверен, что его не потревожат по крайней мере еще четыре часа.

Наконец он набрал номер РКО - надо было что-то делать. Связь установилась на удивление быстро. По звукам в трубке он понял, что это не обычная связь, и когда трубку сняли на другом конце, послышалось глухое жужжание, которое подсказало ему, что голос, который он услышит, будет замаскирован искажающим устройством. Денис Литовченко однажды продемонстрировал ему такое устройство несколько лет назад. Тихий скулеж сменил гул, а затем было произнесено одно-единственное слово.

– Да?

Марат обдумал это заранее. Он допустил "наихудшую ситуацию" на другом конце провода и предположил, что Кореец Чен слушает разговор. Он не хотел раскрывать какое-либо фактическое имя или географическое местоположение.

– Господин Белов зарегистрировался в соответствии с планом действий на случай непредвиденных обстоятельств.

Голос, который ответил, мало чем отличался от грубых тонов жертвы рака горла, которая потеряла голосовые связки и научилась говорить с помощью серии контролируемых отрыжек. Марату пришлось внимательно прислушаться. Он почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом.

- Вы поступили правильно. Отлично.

- Ты понимаешь? - спросил Марат. Способ связи был слабым, загадочным. Он хотел быть уверенным.

- Совершенно. И...в центре внимания?

Настала очередь Марата переводить.

– В безопасности с Беловым. У него дома.

- Превосходно.

- Есть новости?

- Никаких. Кто-то доберется до вас как можно скорее и идентифицирует себя по этому разговору. А пока наберитесь терпения. Будьте осторожны.

Глава 20

Денису Литовченко не нравился его казахский коллега из КНБ. Литовченко знал, что был высокопоставленным офицером в «Арыстане» и имел репутацию превосходного бойца. Булат Килибаев был красив и чрезвычайно вежлив. У него были тонкие губы, подстриженные усы и черные волосы, которые он носил по-военному коротко подстриженными и зачесанными назад со лба. Это был суровый стиль, но Булат Килибаев был суровым человеком. Его космополитические манеры и непринужденная грация скрывали аскетизм духа, который Литовченко находил смущающим. Литовченко только что видел демонстрацию способности Килибаева входить и выходить из двух своих личностей, и ему это не понравилось.

Они находились в второй городской больнице с двух часов ночи. И Евгений, и Равиль перенесли длительные операции, и доктор не позволил Литовченко и Килибаеву увидеть их обоих до рассвета. Татарин был первым. Доктор шепнул им, когда они входили в палату интенсивной терапии, что Равиль умрет. Его живот превратился в кашу, и он оставался жив только благодаря адреналину. Как только это закончится, все будет кончено. Они толкнули вращающиеся двери и обнаружили пациента, подключенного к сети катетеров, капельниц и электронного оборудования. Он лежал на кровати, широко открытыми глазами наблюдая за всем, что двигалось: медсестрой, склонившейся над оборудованием, подключенным к его телу, двумя рыдающими женщинами, оказавшимися его матерью и сестрой, муллой, молящимся в одиночестве у пульсирующего кардиомагнитофона. Доктор встал в ногах кровати, а медсестра отошла, чтобы Литовченко и Килибаев могли подойти. Литовченко посмотрел на коллегу и кивнул ему, чтобы тот шел вперед. Килибаев посмотрел на Равиля, встал перед Литовченко, когда глаза татарина поймали казахские черты Килибаева. Голосом, слишком тихим, чтобы Литовченко мог расслышать, что было сказано, Килибаев выплюнул резкую, натянутую фразу по-казахски. Глаза Равиля закатились, когда две женщины уставились на Килибаева. Прежде чем тот успел сказать что-нибудь еще, мужчина широко раскрыл рот в приступе зевоты, и его начало рвать.

Прежде чем первый глоток крови и слизи пролился на простыни, медсестра закричала, и доктор оттолкнул Литовченко и Килибаева в сторону, когда мулла оттащил двух женщин от кровати. Мужчина умер, пока они наблюдали, как медицинская бригада работала над ним в отчаянной битве, чтобы отразить неизбежное. Килибаев вышел в коридор и закурил сигарету. Он повернулся к Литовченко.

- Я когда-то знал женщину, удивительно похожую на эту медсестру. Она тоже была медсестрой и излучала огромную ауру сексуальности, сама того не осознавая. Я думаю, близость к смерти делает это с некоторыми женщинами. Это невероятно.