Unknown

  Вслед за 'дельтой' шли солдаты роты 'чарли' капитана Джона А. (Скипа) Фесмира, также начав-шие движение клином. 'Во время первой остановки сразу стало очевидно, что, если начнётся перестрелка, управлять таким типом построения из-за высокой травы будет сложно, - вспоминает Фесмир. - Командиры взводов и отделений роты 'чарли' имели рации PRC-6 ['уоки-токи' времён Корейской войны], но они были ненадёжны. Кроме того, как только солдаты скрывались в высокой траве, командирам отделений приходи-лось нелегко, отыскивая их. Поэтому после первой остановки я построил роту колонной и взводы её - тоже колонной. Мы не были ни ведущим звеном, ни замыкающим. Мы следовали за ротой 'дельта', ротой боево-го обеспечения'.

  Второй лейтенант Энрике В. Пухальс из городка Хато-Рей, Пуэрто-Рико, около месяца командовал 3-им взводом роты 'чарли' капитана Фесмира. 'У меня сложилось впечатление, что из-за удара бомбарди-ровщиков B-52 нужно было просто убраться как можно быстрее. Наша рота должна была двигаться ротной колонной, взводы в колонне. Это походило на один из тех 'маршей в условиях отсутствия воздействия про-тивника', что случались в Беннинге сразу после окончания учений'.

  Специалист-4 Джек П. Смит, двадцати лет, из Вашингтона, округ Колумбия, пришедший в армию, чтобы немного повзрослеть после исключения из колледжа, был назначен в роту Фесмира: 'Нам поступил приказ выходить. Думаю, наши командиры считали, что сражение закончено. Три батальона ВНА были уничтожены. Позади осталось лежать, должно быть, около тысячи разлагающихся тел. Покидая периметр, мы проходили мимо них. Некоторые из них пролежали там уже четыре дня'.

  Следующим подразделением 2-го батальона на марше была батальонная штабная рота спе-циалистов тылового и административного обеспечения, медиков батальонного медпункта, снабженцев, помощника капеллана, начальника связи с его радиотехниками и так далее.

  Второй лейтенант Джон Ховард, уроженец Пенсильвании, был офицером медслужбы и администра-тивным помощником батальонного врача. Он вспоминает, как провёл ночь 16-го ноября на 'Экс-Рэй' рядом со штаб-сержантом Стори. 'Тем утром Чарли Стори подошёл ко мне перед выходом из 'Экс-Рэй' и попро-сил прикурить сигарету, потому что сам он слишком нервничал, чтобы удержать спичку. Я попробовал успокоить его непринуждённой беседой, но он продолжал сильно нервничать. Думаю, у него было какое-то предчувствие', - говорит Ховард.

  Лейтенант Элли, начальник связи батальона, тоже шёл со штабной ротой. 'Нам сказали, что это будет тактический манёвр. На поле боя по-прежнему оставалось много всего: снаряжение, припасы, трофейное оружие, которые нужно было собрать и уничтожить. Всё проходило в спешке. Лично я нёс антенну RC-292 в дополнение к своей обычной боевой выкладке. Я сам весил около ста сорока фунтов; моя обычная боевая нагрузка составляла сорок или пятьдесят фунтов; антенна 292 весила шестьдесят фунтов. Температура достигала, наверное, девяноста шести градусов, и влажность такая же. Мы двигались так скоро, как только могли, сквозь слоновую траву и невысокие дубняки, иногда попадая под высокие кроны. Мы тащились, измотанные до невозможности'.

  В душе почти такой же офицер пехоты, как и врач, капитан Уильям Шукарт двигался в колонне в сторону 'Олбани'. Док Шукарт был одним из самых уважаемых офицеров в батальоне. Он посещал факультет Университета Миссури, затем медицинский факультет Вашингтонского университета. 'Я работал интерном в больнице Питера Бента Бригэма в Бостоне, когда меня призвали. Изначально у меня имелась медицинская отсрочка, но я её потерял, когда перешёл в хирургическую ординатуру. Меня направили в ожоговое отделение армейского госпиталя Брук в Сан-Антонио. Днём я занимался спортом с кучкой отличных солдат. Когда дело дошло до Вьетнама, до Тонкинского залива, многих из этих ребят отправили туда. Я был холост и подумал, что это важное дело. Поэтому я добровольцем вызвался поехать во Вьетнам. Я прилетел в Лонг-Бич и успел на военный транспорт, который ранее уже вылетал с Восточного побережья'.