Unknown

  Подполковник Макдейд со своей стороны подтверждает, что не смог предоставить полковнику Бра-уну подробный доклад о том, что происходит с тремя из четырёх рот в его 'стреноженной' колонне, ибо большинство из них оказались вне его поля зрения и вне досягаемости. Рассказывает Макдейд: 'В первый час или чуть больше обстановка оставалась настолько нестабильной, что я действовал скорее как командир взвода, чем как командир батальона. Мы пытались образовать периметр. Я сам старался понять, что за чертовщина происходит. Не думаю, чтоб кто-нибудь в батальоне мог сказать вам, каково было действительное положение в тот момент. Я понимаю, где мог оставить Тима Брауна в неведении относительно происходящего; я сам ничего не знал, пока всё не приутихло'.

  Командир батальона добавляет: 'Я мог бы орать и визжать, что мы в смертельной ловушке и тому подобную хрень. Но я не знал, что всё так плохо. У меня не было возможности проверить ни визуально, ни физически, выбравшись из периметра, поэтому всё, что я мог делать, это надеяться снова выйти на связь. Я не собирался вопить, что рушатся небеса, особенно в той ситуации, когда всё равно никто ничего не смог бы с этим поделать'.

  Подполковник Джон А. Хемфилл состоял оперативным офицером на передовом командном пункте дивизии бригадного генерала Ноулза в Плейку. Он вспоминает, что 17-го ноября они с Ноулзом пролетали над Йа-Дрангом и наблюдали за бомбовым ударом, наносимым B-52 по массиву Тьыпонг. Затем улетели обратно в Плейку. Хемфилл рассказывает: 'Когда мы вернулись в Плейку, туда приехал Тим Браун, чтобы увидеться с Ноулзом. Я проводил его к Ноулзу, и он доложил: 'Я не получаю донесений от Макдейда и не имею с ним контакта, это меня беспокоит'. Поэтому ближе к вечеру мы собрались и вылетели, и именно тогда, я думаю, мы впервые поняли, что что-то пошло не так'.

  Хотя Ноулз не помнит описанного Хемфиллом визита Брауна в его штаб, у него сохранились яркие воспоминания о том, как он впервые узнал, что батальон Макдейда ведёт тяжёлый бой с противником. 'У меня в Плейку имелся уорент-офицер из командования тылового обеспечения. Его обязанности заключались в том, чтобы отслеживать харчи, патроны, топливо и потери. У него был прямой выход на меня: я хотел знать немедленно, если что-то соскочит с дорожки. В тот день, около двух или трёх часов, он позвонил мне и доложил: 'У меня в батальоне Макдейда четырнадцать убитых'. Ударили во все колокола. Я вызвал своего пилота, Уэйна Кнудсена, и Джона Стоунера, офицера связи авиации, и отправился к Макдейду. Перед вылетом в 'Олбани' я остановился в 3-ей бригаде. Тиму Брауну нечего было мне сообщить'.

  Ноулз добавляет: 'Мы зависли над 'Олбани', Макдейд оказался в незавидном положении. Я хотел приземлиться. Макдэйд заявил: 'Генерал, я не могу вас опустить. Я даже эвакуатор не могу посадить'. Я не смог приземлиться. Мне хотелось, чтобы там, на земле, хоть что-нибудь двигалось. Я сказал Стоунеру и Биллу Беккеру, начальнику артиллерии дивизии: 'Этот парень не знает, что у него есть, окружите-ка его стальным кольцом'. Я мог подкинуть ему огня, и я подкинул. Затем я вернулся к Тиму, у которого по-прежнему не было никакой информации. Я был раздражён. Полный бардак, без вопросов'.

  2-ой батальон 7-го кавполка уменьшился с полной батальонной маршевой колонны до небольшого, устроенного на поляне зоны высадки 'Олбани' периметра, обороняемого немногими выжившими из роты 'альфа', разведывательным взводом, горсткой отбившихся из рот 'чарли' и 'дельта' и группой управления батальоном, а также ещё одного небольшого периметра в пятистах-семистах ярдах к югу, состоящего из роты 'альфа' капитана Джорджа Форреста 1-го батальона 7-го кавалерийского полка. Между ними, мёрт-вые, раненые и прячущиеся в высокой траве, находились бойцы основной части команды Боба Макдейда: осколки двух стрелковых рот, роты оружия и штабной роты.

  Каждый человек, ещё остававшийся в живых на этом поле, - хоть американец, хоть вьетнамец, - сражался за свою жизнь. В высокой траве солдатам обеих сторон было почти невозможно распознать друга или недруга, кроме как с очень близкого расстояния. Американцы в оливково-сером и северные вьетнамцы в горчично-буром дрались и умирали бок о бок. Возможно, всё начиналось как встречный бой, как спешно подготовленная засада, как внезапная атака, как манёвренный бой - и, по сути, было всем перечисленным, - но через несколько минут результатом стала жестокая рукопашная схватка, перестрелка, в которой стрелки убивали не только врага, но иногда и своих товарищей лишь в нескольких футах от самих себя.

  Этот день не принесёт лёгкой победы ни одной из сторон. Не будет вообще никакой победы, будет только страшная неизбежность смерти в высокой траве.

  20. СМЕРТЬ В ВЫСОКОЙ ТРАВЕ

  Не хотел я умирать сегодня.

  - Последние слова виконта де Тюренна во время сражения при Зальбахе, 1675-ый год