Unknown

  'Потом я получил приказ по рации: развернуть взвод и маневрировать вправо. Сигналами рук я стал выводить взвод на линию. И оглянулся: я был один в нескольких ярдах впереди, а сам взвод ещё оставался на своих позициях. Я вернулся и стал отдавать устные команды выстроиться в шеренгу, следовать за мной и передать приказ по цепочке. Некоторые уже собирались вместе, когда меня позвал радист и сказал, что у командира роты для меня сообщение: 'Стой, где стоишь. Прекрати манёвр и стреляй только по цели'. Я хотел получить сведения о том, что, чёрт возьми, происходит, но он ответил: 'Конец связи'.

  Справа по фронту от меня по-прежнему шла стрельба. К нам стали залетать пули. Я подумал, что они летят от головных американских элементов. Их было немного, но они вызвали у меня беспокойство. Я пытался связаться с кем-нибудь по рации, чтобы смотрели, куда стреляют, и чтоб дали мне обстановку. Ни-чего не вышло. Я попытался сформировать какой-никакой периметр. Тем временем впереди, как часть странной симфонии боевых звуков, раздавались крики'.

  Пухальс не верил, что весь батальон ведёт огонь из всего, что есть, только из-за пары снайперов. 'Я сказал радисту, что иду искать командира взвода оружия. Пока я двигался, растительность менялась. Там, где стоял мой взвод, росли деревья и кусты на расстоянии 10-15 футов друг от друга и трава по пояс (для меня, 5 футов 6 дюймов ростом, иногда почти по шею). Но взвод оружия вошёл в точку с очень густой тра-вой и очень-очень высокими купами кустов. Мы двигались колонной. А взвод оружия вытянулся гуськом'.

  Пухальс спросил у двух встреченных бойцов, где командир взвода, и получил ответ: впереди. Очень немногие парни залегли, очень немногие всматривались в сторону стрельбы. Бóльшая часть притулилась к чему-нибудь или друг к дружке и отдыхала. Никто, казалось, понятия не имеет, что происходит. 'Я двинул-ся вперёд. Я был на окраине зарослей, когда почувствовал колющий удар в левую пятку. Подумал, что наступил на один из печально известных кольев-пунджи. Я схватился за левую ногу, чтобы оторвать её, когда почувствовал, что меня словно ударили кувалдой по правому бедру. Краем глаза я заметил: небольшой клуб пыли - и штанина распоролась; я понял, что ранен.

  В голову полезли глупые мысли, завертелась одна фразочка, которой мы пользовались, чтобы обо-значить неладное: 'Накрылись мои выходные'. Правую ногу всю искорёжило, она стала подламываться. Падая, я попытался оттолкнуться назад как можно дальше, чтобы она совсем не сложилась подо мной. Мне это удалось. Нога вытянулась вперёд в более-менее нормальном положении. Бедро сломано. Никаких со-мнений. Я лежал на спине, бесполезный и беспомощный. Что я мог сделать? Да, позвать санитара. Но что, если санитара убьют, прежде чем он придёт ко мне на помощь? Я истекал кровью и, если продолжать в том же духе, истеку кровью до смерти, поэтому я рискнул и позвал.

  Он явился с одним из моих командиров огневой группы. Меня подлатали. Я просил наложить мою М-16 на правую ногу как шину, повыше. Санитар достал ампулу с морфином. Я отказывался, протестовал, пытался отбиваться, но мне всё равно вкололи. Подтянув меня к дереву, мне помогли снять рюкзак. В нём лежали 15 полных магазинов и ещё 800 патронов, собранные мной у Тьыпонга. Ребята из 1-го батальона 7-го кавполка говорили взять столько патронов, сколько можно унести, а то и больше. Я попросил принести две мои фляги, и их принесли'.

  Пухальс вызвал старшину своего взвода и приказал ему принять командование, после этого пере-стрелка переместилась. 'Мой взвод начал получать огонь. Травинки срезало у самой моей груди, они падали на меня. Теперь уже кричали мои люди. Я не видел, как они гибли, но я точно их слышал. Один из них крикнул: 'Боже, прости меня!' Я всё ещё полагал, что мы попали под обстрел собственных войск. Я был очень зол. Мои люди гибли вокруг меня, а я ничего не мог поделать. Таковы были мои мысли. Позже я узнал правду, и мне охватил стыд'.

  В голове колонны небольшая группа солдат и офицеров вместе с подполковником Макдейдом вела ожесточённую перестрелку с противником, полным решимости захватить её. Капитан Джоэл Сагдинис из роты 'альфа' 2-го батальона, беспокоясь о своём пропавшем 2-ом взводе, переместился на юго-восточную сторону рощи, чтобы рассмотреть то место за поляной, где исчезли его бойцы.

  Сагдинис вспоминает: 'Я заметил движение, но не мог определить, были то наши парни или враги. Я видел, как один солдат поднялся и стал помогать раненому покинуть поле боя. Я взял в руки бинокль. Ко-гда я сфокусировался на этих двоих, они оказались вьетнамцами, и здоровый стрелял из АК-47 с бедра по каким-то объектам у своих ног. Пришла мысль, что он казнит наших раненых. Я сделал выстрел, и они оба упали. После боя мы вынесли с того участка много убитых из нашего 2-го взвода, и некоторые из них были убиты выстрелами в голову.