Unknown

  Что ж, мы всё-таки добрались до 'Призрака 4-6', и он был весь изранен: рана в груди, раны в коленях. Но из всех раненых, на которых мы наткнулись, он, наверное, лучше всех соображал и ориентировался. Я восхищался им. У этого парня были железный дух и настрой. Мы организовали небольшой периметр и стали носить в него раненых. Снесли туда двадцать пять-тридцать человек, а то и больше.

  Я должен был принять решение. Мы не могли взять всех. Их было слишком много. И я понимал, что мы не сможем вернуться сюда этой же ночью. До рассвета оставалось мало времени. Я попросил Дэниела Торреса, санитара, отобрать тех, кто был в наихудшем состоянии, кто выглядел так, что ночь не переживёт, чтобы мы могли унести их. Плюс тех, кто мог передвигаться самостоятельно или с незначительной помощью. Остальных мы собрали вокруг 'Призрака 4-6'.

  Я сказал 'Призраку 4-6', что не беру его в этот раз, что оставляю его за старшего и что вернусь утром. Ему это не понравилось, но он принял это. Затем я спросил Торреса, останется ли он с ранеными. Он был лучшим солдатом в моём взводе, приехал из Эль-Пасо, штат Техас, я его очень ценил. Ему тоже не нравилась идея оставаться, но он ответил, что останется.

  Я оставил Торресу пулемёт М-60. Мы собрали боеприпасы и оружие у мёртвых и сложили рядом с ранеными, чтобы могли защитить себя, если до этого дойдёт. Когда мы сообщили им, что берём только самых тяжело раненых и ходячих, некоторые из ребят заявили 'Я могу ходить' и поднялись. И кое-кто тут же свалился обратно. Принимая решение уносить худшие случаи, я надеялся, что вертолёты вернутся и заберут этих людей. Оказалось, что не вернутся, и это меня сильно разозлило.

  Как бы то ни было, неровной колонной мы отправились назад; приходилось каждые несколько минут останавливаться, чтобы ходячие раненые могли догнать нас. Только трое не несли раненых: я в голове колонны, мой радист и ещё один парень с дробовиком позади всех. Как же я переживал, что враг ударит в нас сейчас, когда у нас не было способа защитить себя! Те, что тащили раненых, закинули винтовки на спину.

  Ещё больше меня тревожило возвращение в наш периметр; оно беспокоило меня с первой минуты. Когда мы, наконец, подошли ближе, я всех остановил, и мы сгрудились в тени. Я знал, что мы очень близко, менее чем в двухстах ярдах от наших позиций. Я переговорил с капитаном Форрестом по рации и сообщил, что мы опасаемся входить, боимся, что нас расстреляют. Форрест подошёл к передней линии и осветил лицо фонариком. Он сказал: 'Мы всех оповестили, все знают, никто стрелять не будет'. Я же всё повторял, что мы боимся сдвинуться. Так что Форрест прошёл ещё пятьдесят ярдов навстречу к нам, по-прежнему освещая лицо светом.

  В конце концов, я решился: 'Ладно, заходим'. Мы подняли всех на ноги и двинулись в путь. Мы были уже в нескольких футах от того места, где стоял Форрест, когда кто-то, конечно же, открыл по нам огонь со стороны линий роты 'браво' 1/5 (1-го батальона 5-го кавполка - прим.пер.). Это рядовой из 'лисьей норы' выпустил в нас целый магазин. Он стрелял низко, одному парню попал в бедро, двум другим - в ноги. Когда он, наконец, опустошил магазин, мы закричали и остановили его, и продолжили путь. Оказалось, этот парень спал в своей ячейке, когда давали предупреждение, и никто не разбудил его, чтобы донести до него сообщение. Проснувшись и увидев приближающуюся колонну, он решил, что мы ВНА, и открыл огонь. Всегда найдётся парень, который пропустит приказ мимо ушей; именно этот парень и подстрелит тебя, когда ты возвращаешься домой. Всегда.

  Такие дела. Было около четырех часов утра, и весь остаток ночи мы находились в периметре и спали. Я тоже задремал. Перед рассветом меня разбудили. За ранеными начали подлетать вертолёты. Затем 'села в сёдла' рота 'браво' 1/5. Дождавшись эвакуации всех раненых, мы двинулись вслед за 'браво' через район засады. Мы так и не попали на поляну 'Олбани'. Я видел её, наверное, в ста пятидесяти ярдах от себя. Мы опознавали и выносили своих мёртвых.

  Как и обещали, мы прошли дальше и забрали и 'Призрака 4-6', и санитара Дэниела Торреса, и ту группу раненых. Я перекинулся словом с 'Призраком 4-6': 'Я же говорил, что вернусь за тобой, а?' У него по-прежнему был отличный настрой. Не знаю, выжил он или умер, но если у кого-то и хватило воли выжить, то это был, конечно, тот человек.