Unknown

  В середине декабря президент Джонсон созвал в Белом доме совещание своих высших со-ветников. Уилл Банди говорит, что вариант Макнамары номер один - убираться к чёрту из Вьетнама сейчас, пока ещё можно убраться подобру-поздорову, - никогда всерьёз не рассматривался, и сам Макнамара его не акцентировал. Вариант номер два - огромное наращивание американских боевых и вспомогательных частей - был с лёгкостью одобрен всеми, включая Макнамару. Всегдашний любитель подсчётов, Макнамара заявил собравшимся, что 'военное решение проблемы не является неоспоримым, [шансы на успех составляют] один к трём или один к двум'. Макнамара даже настаивал на приостановке бомбардировок, чтобы подготовить общественное мнение США к грядущей эскалации.

  Тот из нас, кто командовал американскими солдатами с первых дней, уже испытал кризис доверия приверженности политического руководства борьбе, когда президент Джонсон отказался продлить срок службы контрактникам и отправил нас на войну, к сожалению, недоукомплектованными и лишёнными многих наших наиболее подготовленных людей. Теперь, после Йа-Дранга, американская политическая решимость вновь подверглась испытанию и вновь оказалась недостаточной.

  Мы точно знали, что три полка Северного Вьетнама, с которыми мы столкнулись на Йа-Дранге, отошли в Камбоджу. Мы хотели преследовать их по горячим следам, на земле и в воздухе, но по правилам ведения боя этого сделать не могли. Вашингтон только что ответил на один очень важный вопрос, который волновал руководство Ханоя.

  Говорит генерал Киннард: 'Меня как офицера всегда учили, что в ситуации преследования ты преследуешь до тех пор, пока либо не уничтожишь врага, либо он не сдастся. Я рассматривал Йа-Дранг как определённую ситуацию для преследования и хотел продолжить погоню. Не следовать за ними в Камбоджу нарушало все принципы ведения войны. В этом меня поддерживали как военные, так и гражданские руководители в Сайгоне. Но там, в Белом доме, приняли решение и не позволили нам преследовать их в Камбодже. Северным вьетнамцам стало совершенно ясно, что, таким образом, у них образовалось убежище, откуда они могут приходить, когда изготовятся воевать, и куда могут уходить, когда будут готовы прекратить'.

  Генерал Киннард добавляет: 'Когда генерал Зиап говорит, что научился воевать с американцами и нашими вертолётами на Йа-Дранге, - это чушь собачья! Он узнал лишь, что нам не по-зволили преследовать его через мифическую границу, прочерченную по грязи. С этого самого момента он только скалился. Ведь он может втянуть нас в бой, когда захочет и где захочет, и где же это место? Всегда в пределах нескольких миль от границы, там, где его пути снабжения самые короткие, где преимущество остаётся за его силами, где он тщательно исследовал местность и знает её лучше, чем мы'.

  Уилл Банди работал тогда помощником госсекретаря. По поводу того периода и того решения он говорит: 'Я полагаю, что с чисто военной точки зрения проникновение в Камбоджу стало бы только плюсом. Но на карту было поставлено нечто гораздо большее. Мы пытались сохранить фасад камбоджийского нейтралитета. Линдон Джонсон испытывал дружеские чувства к принцу Сиануку; Ричард Никсон такого уже не испытывал. Но мне кажется, что если б мы начали вести эту игру, противная сторона просто заявила бы: хорошо, давайте сражаться на более широком поле. Если мои первоначальные выводы не ошибочны, то секретная бомбардировка Камбоджи Никсоном сделала именно это. Мы начали бомбить по десятимильной полосе за камбоджийской границей, а северные вьетнамцы стали действовать на двенадцати милях в глубину. Когда год спустя мы проникли по суше внутрь, нам пришлось углубиться уже на двадцать миль. Тем самым войну как бы протолкнули в Камбоджу: другая сторона уходила всё глубже, до тех пор, когда ты уже вторгался и занимал всю восточную Камбоджу, а это очень большой кусок территории'.

  Для меня следующий намёк на то, что есть нечто ужасно неправильное в том, как мы ведём войну, был сделан в начале 1966-го года, когда я повёл 3-ю бригаду, включая батальоны, бившиеся на 'Экс-Рэй' и 'Олбани', в другую мясорубку: на сей раз на густонаселённой равнине Бонгшон на побережье Центрального Вьетнама.

  Бонгшон, плотно заселённый рисоводческий регион, в течение многих лет находился под контролем Вьетконга. Теперь сюда перебрались регулярные войска Северного Вьетнама. Насколько я понимал, наша задача состояла в том, чтобы очистить от вооружённого врага регион и в долгосрочной перспективе передать его южновьетнамской армии и гражданским властям для обеспечения безопасности и управления.

  Наши первые проблемы возникли с началом оперирования в районе, населённом столь густо. Та устрашающая огневая мощь - артиллерия, авиаудары и АРА, - которая спасала наши жизни в безлюдной долине Йа-Дранга, несмотря на все наши усилия, стала оказывать пагубное воздействие на жизни невинных мирных жителей, убивая их и калеча, разрушая деревни и уничтожая домашний скот.