Unknown

остановился возле мешков с мусором и получил тычок в спину. Телохранитель взглядом указал ему на дверь. Пришлось переступить порог. В коридоре дистанция сократилась: его ухватили за локоть и поволокли. Сначала по коридору, потом по широкой мраморной лестнице. Путешествие закончилось в огромной светлой комнате с балконом, на втором этаже.

Сбросивший пиджак наместник как раз снимал галстук — темно-серый, с вишневыми полосками. Саша сделал неуверенный шаг и замер. Сейчас в потемневших, чуть прищуренных глазах плескалась ярость.

«И никак ему не объяснишь, что я здесь случайно оказался...»

Арек

Из госпиталя Арек выписался во вторник, прервав возражения лечащего врача строгой отповедью:

— Я и так до крайности запустил служебные обязанности. А сегодня день рождения старшего председателя Судебной Палаты. Мне необходимо присутствовать на официальном приеме.

На прием по случаю дня рождения наместник заехал ровно на пятнадцать минут, вручил имениннику подарок — бархатный футляр с золотыми запонками и булавкой для галстука — и отбыл, сославшись на боль в колене. К сожалению, от остальных

текущих дел так же просто отвертеться не удалось. В среду

его вызвали в Имперскую Канцелярию, в четверг пришлось

открывать благотворительный бал и любезничать с офицерами

столичного гарнизона — счастье, хоть танцевать никто не тащил...

В пятницу днем, на совещании, во время доклада представителя Государственного Банка, Арек понял, что ему срочно надо уехать в Eisenwasserlich и прогуляться на свежем воздухе. Намерение он начал осуществлять немедленно:

позвонил только что сменившейся тройке, которую сделал «провинциальными телохранителями», и не приказал, но непреклонно попросил отложить отдых и подогнать машину к черному ходу Канцелярии. Хайнц пообещал прибыть через сорок пять минут:

— Раньше никак не получится, хаупт. Надо забрать повара, заехать за дворецким...

— Да ты ошалел? Никакого повара и дворецкого! — прорычал в трубку запершийся в туалете наместник. — Ты еще автобус со шлюхами организуй!

— Доставка шлюх в мои обязанности не входит, хаупт. А доставка прислуги...

— Тоже не входит! В прошлый раз ты о поваре и не заикался!

— А у нас с понедельника новые служебные инструкции, хаупт. Наш командир распорядился...

— Я поговорю с вашим командиром. Конкретно поговорю!

Прямо сейчас позвоню и поговорю! А вы собирайтесь и подъезжайте к дверям. И без повара!

— А что мы будем делать, когда вы кушать захотите, хаупт? — поинтересовался Хайнц.

— Съездишь в магазин и купишь мне кефира с булочкой! — буркнул Арек и нажал на отбой.

Троица телохранителей явилась к черному ходу через двадцать минут. И прождала наместника в джипе почти полтора часа — тот никак не мог вырваться из цепких старческих

лап финансового советника. В машину Арек сел крайне

раздраженным, отключил звук на надрывающемся телефоне и велел Рейну:

— Приглуши музыку. У меня голова болит. И езжай быстрее,

пока ко мне еще кто-нибудь не прицепился!

Оказалось, что в пятницу, во второй половине дня, покинуть столицу не так-то просто — у юго-западных Ворот образовалась солидная очередь. От предложения Хайнца врубить сирену и расчистить путь наместник отказался, не желая привлекать к

себе внимания. Но через двадцать минут ожидания жестоко об этом пожалел: из-за запрета на курение на пропускных площадках.

После пасмурного серого неба столицы и мрачного межпространственного туннеля яркий солнечный свет показался ослепительно-невыносимым.

— А тут прямо лето... — прикрывая глаза ладонью, пробормотал Арек. — И деревья зеленые-зеленые, и цветет все... О!

А это что значит? Почему они голые?

Хайнц глянул на группу туземцев, раскидывавших лопата ми кучу горячего дымящегося асфальта, и пожал плечами:

— Не совсем голые, хаупт. Они в штанах. По их меркам — это прилично. Здесь в жару такую картину регулярно можно увидеть.

— Без рубашки? На улице? — поморщился Арек. — Что за бесстыдство?

— Ну... Они обычно по улице так не ходят, — пояснил Хайнц. — И в банк или на почту никого не впустят в таком виде, разумеется... Но во время работы — на расчистке развалин, на дорогах, часто раздеваются, да. На это просто никто не обращает внимания, хаупт. Это же колония.

— А то я колоний не видел!

— Но это дикая планета, хаупт...

Наместник скривился. Он не считал себя ханжой и не был узколобым обывателем: стажировки в трех колониях и служба в Антитеррористическом Центре научили его многому. С одними туземными обычаями он примирился, другие умел использовать в своих целях. Но спокойно отнестись к полуобнаженным мужчинам, разгуливающим по городу, не мог... Это же не частный пляж и не бордель! Понятно, что жарко. Но для таких случаев в спецодежде имеется легкий жилет!

Вторую серию непристойностей пришлось лицезреть возле парковой галереи. А на третью и заключительную они наткнулись прямо возле дома. Арек оглядел очередную партию нагих спин и выставленных на всеобщее обозрение сосков и подавился сигаретным дымом. На какой-то миг у него помутилось в голове, и он решил, что Грэг... Помутнение сменилось злостью на случайного любовника.