Unknown

— Сказал, что у него есть сходство с вашим покойным супругом. Точного срока не назвал — упомянул год. Если что-то не так, хаупт...

— Все правильно.

— Я нашел вам спальню с телевизором и целыми окнами.

Кофе уже готов. Вам показать, куда я его отнес?

— Да.

Добравшись до новой комнаты и дождавшись, пока зак-роется дверь — Хайнц и Алексей откланялись и исчезли — Арек призывно похлопал по кровати:

— Александер?

Они встретились взглядами. Молчание. Спасительное молчание. И какое счастье, что между ними есть языковой барьер, который позволяет очистить совесть уклончивым бормотанием:

— Ты все понял, да? Но я не сумасшедший, не думай. Я вижу разницу. Ты — не он.

«И эта разница велика. Ее невозможно сгладить одним полумраком спальни или туалетной водой Грэга, которая дополнит запах знакомой ноткой жженого кедра. Он дарил...

надежность. Не стену, за которой я прятался от мира. Лонжу, парашют, кнопку катапультирования в горящем флаере... Я знал — если прыгнуть в пустоту, меня подхватят знакомые руки.

Подхватят и не позволят разбиться. А теперь мне даже не с кем поговорить. Любая моя жалоба начнет обсасываться всем таганским гарнизоном — дай только повод для злорадства...»

Утренний кофе казался слишком горьким и одновременно водянистым — странное сочетание. Хотелось свалить вину на Хайнца, на скорую руку изготовившего какую-то гадость, но когда второй глоток приобрел вкус пыли, а третий — подкисшего молока, стало ясно, что корень зла кроется в растрепанных нервах.

— Ешь бутерброды, пока теплые, — ровно проговорил

Арек и впихнул любовнику тарелку. — Ешь, я уверен, тебя не покормили.

Они провалялись в постели около часа. Не касаясь друг друга и безмолвно глядя в телевизор: передачи были местными, обильно насыщенными пропагандой и новостями, снабженными кеннорийскими субтитрами. Дважды полюбовавшись на собственную физиономию, наместник затосковал — завтрашнее открытие больничного комплекса в столице и следующий за ним банкет освещались прессой. Подобное мероприятие не проигнорируешь... Наблюдателей Имперской Канцелярии не волновало, читает Арек доклады о всхожести озимых и условиях кредитования Государственного Банка или складывает их под кровать в спальне. А вот попробуй он уклониться от пары публичных выступлений или начни прятаться от репортеров...

После рассчитанного периода полуголодного сущес твования, подкрепленного волной репрессий, Таган сочли готовым к этапу «доверие властям». Аналитики Канцелярии вы делили кандидатуру Арека из множества других кеннорий цев, пре тендовавших на пост наместника, по нескольким причинам. Немалую роль сыграли его молодость — что такое тридцать шесть для политического лидера? — внешняя привлекательность и фотогеничность. И, разумеется, вдовство. Одинокий наместник, по расчетам, должен был вызывать умеренную неприязнь у мужской части населения и

жалость и сочувствие у таганских дам, которое не получил бы закоренелый холостяк. В плюс пошла и специфическая работа в спецслужбе — не канцелярской крысой, а офицером группы быстрого реагирования. Ролик об освобождении заложников из захваченного пассажирского самолета на Хотосе таганское телевидение затерло до дыр. Кадры патетично заканчивались на моменте, когда Арек, державший на руках восьмилетнюю девочку, плавным движением снимал с лица полумаску.

Наместник прекрасно помнил, что после того, как девочку забрали и унесли в санитарную машину, он опустился на бетонные плиты взлетно-посадочной площадки и долго и мучительно блевал — взорванная в салоне бомба с нервно-паралитическим газом имела крайне неприятные последствия даже для модифицированного эликсирами организма. Большинство залож ников, бывших местными жителями, скончались в больни це

через двенадцать часов после освобождения. Но все кеннорийцы выжили, и их группа получила по Белому Кресту, а Грэг так даже и с дубовыми листьями.

Внимавшее съемке население Тагана не подозревало, что самолет освобождали из-за пяти уроженцев Кеннора: двух инженеров-строителей, менеджера по рекламе, архивариуса и типографского работника. Не все сыновья Империи, трудившиеся в колониях, обладали врожденными магическими способностями и носили браслеты. Но каждый из них знал, что

его охраняет зримая и незримая мощь «Armband», которая развеет в прах любого обидчика — не только туземца, но и соотечественника-мага, если ему придет в голову нарушить закон.

«Скорей всего, той девочки уже нет в живых, иначе бы ее притащили на Таган и заставили вручать мне цветы», — подумал Арек и выключил телевизор.

Он понимал и то, что личные заслуги и биографию любого претендента на пост наместника Канцелярия могла подкорректировать. Для туземцев: им что ни скажи — поверят.

А вот найти ставленника, который не станет хапать взятки у проворовавшихся чиновников и сможет на равных говорить с офицерами разболтанного гарнизона — действительно