Unknown

И про «повесят», и про карточки... и про регистрацию. И не надо

меня осуждать! — в голосе переводчика появились истеричные

нотки. — Вы кашу заварили, и в беспамятство. С вас взятки

гладки. А он три дня тут бесился. И до сих пор бесится...

неизвестно еще, чем все закончится. А я жить хочу! И жить с

Михаэлем, каким бы извращением это не считали окружающие

с обеих сторон!

— Да что он тебе, запретит? Оно ему надо? И вообще... ты ни

в чем не виноват!

— Вы не понимаете... — Алексей разжал и вновь сплел

пальцы. — Хаупт, он малость того... непредсказуемый. Военный

комендант города тоже был ни в чем не виноват. Просто

помог труп с глаз долой убрать — ну, это мы так думаем. А в

благодарность что? Хаупт на ночь глядя без сопровождения

уехал, через час вернулся, бокал бренди выпил и спать лег. А

коменданта утром мертвого нашли! Голого, в душевой кабинке.

Поскользнулся, не успел выставить защиту, ударился виском об кран и умер.

— Комендант? Кеннориец?

— Да! Да! Теперь до вас дошло? Хаупту плевать — свои, чужие... Правильно Хайнц сказал: его как раз своих убивать и учили. А нас и убивать не надо, в общем-то. Меня просто за порог можно выкинуть, а на телохранителей пожаловаться и проследить, чтоб по разным колониальным дырам распихали.

Подальше друг от друга. И если Хайнц с Рейном на все плюнут и поженятся, то нам с Михаэлем такое не светит. Он даже на выходные сюда приезжать не сможет. Это закрытая планета.

Внесут в черный список, и привет!

— Погоди, погоди...

От переизбытка информации разболелась голова.

«А то я не знал, на что он способен! Первое что я подумал, когда его увидел — «убийца». Все они убийцы. Холеные, избалованные, гордящиеся блеском своих браслетов».

— Где он сейчас? Он сюда приезжает? — спросил Саша,

взглянув на бледного Алексея.

— Каждый вечер приезжает. После работы. К вам не заходит, но спрашивает о здоровье.

— Ага...

— И я вам посоветую... обдумайте, что вы будете ему

говорить, если он захочет пообщаться.

— Обдумать? — вскинулся Александр. — Откуда я знаю, что

он спрашивать начнет? Если не дай Бог про подполье... сдавать

все равно никого не стану.

— Сомневаюсь я... насчет темы подполья. Я не озвучил вам

вопрос, под который Соломенко откинул коньки.

— Так озвучь!

— «Шелехов сам говорил тебе, что подставлял задницу, чтоб

досрочно освободиться из лагеря?»

— Что?!

Люкса пожал плечами.

— А что Макс сказал?

— Сказал: «И так ясно было».

— Вот сука... — выдохнул Саша. — Ну, сука... своими руками

бы удавил, если б знал, какими помоями обольет!

Переводчик вновь то ли пожал плечами, то ли поежился,

и встал из кресла. Удерживать его не хотелось. Ситуацию

дей ствительно требовалось обмозговать. Что еще — кроме

приклеенного к нему ярлыка лагерной шлюхи — успел насо-

чинять Макс? Люкса упомянул показания, которые привезли из комендатуры. Арек забрал их на работу и, видимо, изучил и поверил написанному, поскольку вернулся из столицы в дурном настроении.

Александр пометался по комнате, прижимая локоть к пульсирующему болью боку. Силы быстро иссякли, и он улегся на кровать — в общем-то, хоть бегай, хоть лежи, в голову все равно ничего умного не приходит. Кем Макс его выставил?

Подпольщиком? Консультантом по взрывному делу? Вряд ли... это ж прямая дорога на виселицу — знал, но не заложил.

Алкоголиком, осуждающим сексуальные пристрастия господствующей расы? Это тема благодатная, конечно... если умело подать. Но при чем тут тогда лагерь и добровольные услуги?

Шлюхи пристрастия клиентов не осуждают... они на них зарабатывают.

«И как мне Арека убеждать в своей... ну, не невинности, но

недобровольном участии в сексе? Просить Люксу перевести

рассказ «вот так это случилось»? Да ни за что на свете...».

Он уставилс в потолок, задыхаясь от бессильной злости.

Чутье на неприятности — привет все из того же лагеря —

подсказывало: разумеется, наместник захочет поговорить. И

этот разговор ничем хорошим не закончится.

Варианты «нехорошего конца» имелись. Рассудок твердил —

Арек не станет отправлять его за решетку. Лечить туземца,

способного дать компрометирующие показания — глупо.

Вот только не вылечили ли его для того, чтобы покарать соб-

ственными руками? Макс и комендант уже в минусе. Счет

открыт. Трупом больше, трупом меньше — какая разница?

От гробовых размышлений его отвлек Люкса, предложив-

ший выпить бульона с таблетками. Саша прогулялся на кухню,

поздоровался с зевающим Михаэлем и с удовольствием вдохнул

дурманящий аромат кофе. Медведь лениво, но выразительно

потянул чашку к себе.

— Не претендую... — заверил Александр и негромко —

словно это что-то меняло — пробормотал Алексею: — Я смотрю,

когда начальства нет, все, как сонные мухи ползают.

— Солдат спит — служба идет, — усмехнулся тот. — Раз уж

вы сами упомянули начальство, сообщаю: хаупт прибудет около

семи вечера.

— Звонил?

— Звонил. Хайнцу. О вас спрашивал, вердикт врачей узнал...

и велел ограду держать замкнутой. Во избежание...

— Ясно.

Наваристый бульон показался Саше безвкусным. Выпив

выданную ему порцию, он убрался в комнату. Взбодрившийся

от кофе Михаэль начал хватать Люксу за ногу, и это напомнило