Unknown

пытка жаждой, Александр не знал. Но однажды — может спустя

часы, а может и спустя годы — он смог прильнуть к стакану,

наполненному водой, и пить, пить, пить, пока стакан не убрали

из пределов досягаемости.

— Больше нельзя. Вам плохо станет. Потерпите.

Обладатель спокойного, уверенного голоса оказался моло-

дым мужчиной в серо-голубой униформе.

— Кто вы? Где я?

Саша помнил, как разговаривал с Алексеем в спальне на-

местника. Помнил телефонный звонок, лязгающее недоволь ство

кеннорийских слов в ответ на просьбу прекратить расследо-

вание. Помнил глоток горячего кофе. А потом — провал.

— Я — медбрат. А находимся мы... насколько я понимаю, в Eisenwasserlich.

— Комната незнакомая... где?

— Насколько я понимаю... — медбрат отвечал очень уклончиво, словно боялся, что его обвинят в ложных показаниях. —

Это дом господина наместника, у которого вы работаете садовником.

— Я?!

— Ну не я же... Я-то работаю медбратом.

— А кто-нибудь еще в доме есть?

— Телохранители наместника, переводчик...

— Алексей? Переводчика зовут Алексей?

— Да.

— Позовите его, пожалуйста, — попросил Саша. — Я хочу с ним поговорить.

Медбрат на некоторое время погрузился в раздумья, но

потом все-таки кивнул и вышел из комнаты. Люкса появился

минут через десять — встрепанный, жующий, перепачканный

чем-то белым и обсыпанный крошками.

— Торт ели, — с трудом проглотив кусок, сообщил он. — Два

дня мечтал ломоть торта съесть, стоило купить — вы очнулись.

Колкость Сашу развеселила. Он уже начал привыкать к

защитно-агрессивной манере разговора Алексея. Неделю назад

бы обиделся, непременно обиделся, а сейчас...

— Боишься, медведь без тебя самое вкусное сожрет?

— Ну! — Люкса отряхнулся, не стесняясь того, что крошки

летят на палас. — Там фрукты сверху... и вишенка всего одна... осталась.

— Где я?

В отличие от медбрата, Люкса понял вопрос правильно:

— В гостевой спальне, на первом этаже.

— В гостевой, не для прислуги? А то меня тут садовником

назвали...

— Надо же вас как-то называть... Хаупту виднее, кем вы ему

приходитесь. Я его слова оспаривать не собираюсь.

Несмотря на пелену перед глазами, Александр догадался —

тема Алексею не нравится. Вон как кривится...

— Что-то случилось, пока я в отключке валялся? Эй?

— Попозже поговорим. Вы еще толком из отключки не вернулись.

— Вернулся, — упрямо ответил Саша, пытаясь сфокусиро-

ваться на собеседнике. — Расскажи!

— Завтра...

Протесты — «Сейчас! Немедленно!» — легко подавил нари-

совавшийся у кровати медбрат. Он напоил Александра прох-

ладным, кисловато-мятным отваром, от которого пелена

перед глазами уплотнилась, а затем превратилась в широкий

экран со сменяющимися цветными картинками. Оказавшись

в бесплатном кинотеатре, Саша задремал, а проснулся, как

выяснилось, уже на следующее утро.

Сказать, что он пробудился здоровым, было нельзя. Бок

по-прежнему тянуло — как будто камни вчера ворочал, голова

кружилась, а ноги подкашивались. Но силы для похода в туалет

нашлись, и это радовало. После легкого завтрака — манная ка-

ша, но как вкусно! — Александр попробовал вызвать Люксу на

разговор. Тот озабоченно отмахнулся и пообещал:

— Потом. Сейчас врачи приедут.

Врачей приехало аж двое сразу. Один из них, помоложе,

держался за спиной своего коллеги и помалкивал. А пожилой

изучил Сашин рубец, долго вчитывался в поданные ему

результаты экспресс-анализов и, наконец, вынес вердикт:

— Поблагодарите своего работодателя, молодой человек.

Если бы не он...

Александр не сразу сообразил, кто это такой — его рабо-

тодатель, а потом усиленно закивал. Благодарить наместника он

собирался долго и со вкусом. И за врачей, и за дорогие лекарства,

и даже за манную кашу. За все сразу и по отдельности.

Люксе передали какой-то список и пяток рецептов с

печатями. Пожилой врач, явно считавший переводчика главным

и достойным принять и отчет, и решение, проговорил:

— Конечно, кризис миновал, но крайне желательно пона-

блюдать за пациентом. Нет необходимости привозить нас сюда.

Вы можете приезжать в столицу в приемные часы, и мой коллега

всегда...

— Это будет зависеть от распоряжений господина наме-

стника, — пожал плечами Алексей. — Я не знаю его планов. Если

что... вот это еще неделю три раза в день?

Врач посмотрел на рецепт и ответил:

— Да. И обязательно витамины и хорошее питание.

В окно было видно, что врачей и медбрата в столицу —

надо же, откуда вызвали — отвозит медведь. Саша понадеялся,

что Люкса выполнит свое обещание и, пользуясь временным

одиночеством, явится поговорить, и не ошибся.

Дать обещание «я буду молчать, а все вопросы задам

потом» — легко. Выполнить трудно. Особенно, когда тебе вроде

бы бесстрастно — но переплетенные побелевшие пальцы выдают

нервозность — излагают обстоятельства смерти твоего бывшего

одноклассника. Когда добавляют, что Арек выспросил и вызнал

каждое слово, каждую деталь, сопровождавшие телефонную ложь.

— Это он на следующий вечер вдруг завелся... приехал из

столицы... не сильно пьяный... мрачный, скорее. Еще коньяку

выпил и давай меня выспрашивать — что вы говорили, перед

тем, как я звонил, кого упоминали...

— А ты? — хрипло выдохнул Александр.

— А я ему все выложил. От первого и до последнего слова.