Unknown

пострадавшим во время дуэлей — и полез в ящик стола за

показаниями Соломенко, которые хотелось перечитать.

Планы нарушились — на этот раз звонком Люксы. Пере-

веденные слова Александра, просившего о прекращении де-

ла, резанули без ножа. «Старый долг. Кредитор увидел, как мы

гуляем в парке, и потребовал возвращения денег немедленно».

Кусочек мозаики идеально вписался в общую картину. Захоте-

лось спросить: «Ты не мог дождаться вечера и взять денег у ме ня?

Зачем было связываться с Соломенко?». Но Арек прикусил язык

и ограничился вопросом о крови на лестничном балконе. Смерть

крысы его заинтересовала. Он сделал мысленную пометку —

узнать, не существует ли на Тагане ритуальных убийств

животных для наведения порчи или с целью предупреждения —

не пообещал ничего конкретного, сообщил о визите врача и

закончил разговор. Настроение упало до минусовой отметки,

и во время обсуждения выплаты компенсаций Арек осторожно

копался в себе, пытаясь понять — почему? Почему его так

задевает сложившаяся ситуация?

«Разочарование? Думал, что спасаю невинную жертву, а

теперь узнал, что нехорошие бандиты — материально пос-

традавшая сторона, и призадумался? Нет, не то...».

Взгляд на чуть выдвинутый ящик стола заставил его

вспомнить оттиснутые на бумаге слова плюгавого: «Меня это

не удивило. Я знал, что Сашка еще в лагере под чужаков начал ложиться...».

«Но я же тоже знал, что в лагере что-то было! И какая разница — насильно произошел сей явно неудачный опыт, или в процессе ускорения освобождения? Все равно ему там больше

нечем платить было... — карандаш, который Арек держал в

руке, хрустнул и сломался. Он швырнул обломки в мусорную

корзину и признал очевидный факт: — Разница есть. И не надо

себя обманывать. И пытаться оправдывать плату телом тоже не

надо. Стоит подумать о том, что при первой встрече тебя могли

счесть ненадежным клиентом... а теперь попросту тянут время,

набивая цену за драгоценную задницу».

— ...вы меня слышите, господин наместник? — встревожено спросил финансовый советник.

— Мне нехорошо, — привычная ложь легко соскользнула с языка. — Если нет ничего неотложного...

— Все может подождать. Сказать секретарю, чтоб вызвали врача?

— Не надо, — покачал головой Арек и, спохватившись, добавил. — Спасибо.

Вместо врача он велел впустить в кабинет сотрудника министерства внутренних дел, к руке которого был прикован небольшой плоский чемоданчик с образцами «сыворотки

правды». На середине речи об особенностях действия и

противопоказаниях раздался очередной телефонный звонок.

Люкса заявил, что Александру плохо — «очень, очень плохо, хаупт, он бредит!» — и умоляюще попросил прислать врача как можно быстрее.

— Почему ты так думаешь? — уточнил наместник, во второй

раз услышав слово «бредит».

— Он никогда не обсуждал со мной половую жизнь! И не вдавался в подробности... нравится ему акт в презервативе или без оного!

— Это аргумент, — признал Арек. Выяснять детали ему почему-то не захотелось.

Забрав первую попавшуюся ампулу, он выслушал главное

предупреждение: «У вас будет около пятнадцати минут, пик

действия — пять-семь минут после инъекции», подумал, прих-

ватил вторую и отправил сотрудника восвояси.

Бегло просмотрев поисковые запросы, он не нашел упоминания о порче или ритуальных убийствах. Зато узнал, что «крысой» на жаргоне называют заключенного, который украл деньги или продукты у сокамерников.

«Странный долг, ложь... может, крысу подбросили с намеком

на какие-то лагерные грешки? Кто-то потребовал возмещения

давней кражи? Только в «угадайку» и играть — все равно я о нем ничего не знаю».

Наместник закрыл ноутбук и приказал секретарю отменить все встречи и совещания. По счастью, врач оказался свободен — вот удивится, когда его повезут в Eisenwasserlich...

— Возьми в гараже вторую машину, — скомандовал Арек

старшему телохранителю. — Заедем вот по этому адресу, заберем

врача. И свяжись с Хайнцем. Пусть они подъедут к Вратам. Там сменитесь.

Ему приходилось прилагать усилия, чтобы держать себя в руках. Хотелось немедленных действий. Разброс желаний был велик — от срочного допроса Соломенко до распоряжения

выставить Сашу за дверь и забыть туземные страсти, как страшный сон.

«Повезло ему, что он в бреду валяется... иначе б он у меня

первым в очереди на душевные откровения стоял».

У севшего за руль Хайнца Арек спросил:

— Ну что там? Мой красавец не прикидывается? Действительно болен?

— На вид — да, — невозмутимо отозвался тот. — У него

высокая температура... и выглядит он весьма скверно. А что, у вас есть основания подозревать его в симуляции?

— Пока нет...

«Я обманывал себя, уверяя, что вижу разницу между ним и

Грэгом. А на самом деле подменял одно другим. Помнил — Грэга

можно было сломать только силой. Он лелеял свою гордость и упрямство, выпячивал где надо и где не надо... и это частенько добавляло проблем... Почему я, ни на секунду не усомнившись, приписал эти же качества туземцу? Почему не подумал, что

со мной могут играть в «обиженного мальчика», собираясь