Unknown

проникнуть в мысли и выведать истинный ответ:

— Что напрягает? Ты этого не исправишь. И не захочешь

менять.

«Пепел и Пламя! Чего ему не хватает? Или, наоборот, лиш-

нее имеется? Илле поперек горла встал? Я же ему вроде все

объяснил!».

— М-м-м... если ты говоришь о моем будущем нареченном...

гм... звучит странно, но по-другому не скажешь...

— Нет. Не о нем. Неважно... хотя, ответь... Ты изменял мужу?

Сам говоришь — прожили много лет... Ты ходил на сторону, чтобы разнообразить впечатления?

— Нет, — честно и откровенно ответил Арек и машинально

потер левую скулу. — Никогда. Но мне и не хотелось... мы...

Он замолчал, не зная, как описать ситуацию. В свое время Грэг — не иначе как ведомый чутьем — преподал ему слишком жесткий урок за несовершенную измену. И кулаками, и гранитным бордюром вбил уверенность — за неверность придется платить болью. И платить высокую цену, потому что отказавшись от развода, он принял правила игры собственника.

Но соблюдать верность, отворачиваясь от разносчиков пиц цы, ронявших мелочь в прихожей, было нетрудно. Муж не только ревновал. Он боялся стать неинтересным и ненужным и умело раздувал искры чуть угасающей страсти: вовлекал Арека в эксперименты с видеосъемками, закупал разнообразные сексуальные игрушки, послушно предоставляя свое тело, как полигон для испытаний. А к очередному юбилею свадьбы — десять лет, «медь», расщедрился на незабываемый подарок.

Подарок... Даже сейчас Арека пробрала дрожь. Зажатый между их телами хрупкий светловолосый мальчик по вызову, с усилием натягивающийся на два немаленьких ствола, собственный крик — слишком много, слишком ярко, слишком жестко, член Грэга до боли притиснут к его члену, и боль, смешанная с удовольствием, будоражит и запоминается на всю жизнь. И снова звучит хриплый шепот: «Все на двоих, шатци».

Они оба не считали это изменой — светловолосый шлюшонок, покинувший номер гостиницы на нетвердых ногах, был для них очередной игрушкой. Покупкой, только одушевленной и способной простонать: «Господа офицеры, подождите... мне нужен десятиминутный перерыв!».

После юбилейной ночи они месяц трахались, как озабоченные юнцы. Особенно после просмотра записи — Грэг не упустил случай запечатлеть исторический момент. А потом, чуть утихомирившись, договорились об ограничениях: следующий подарок они позволят себе не раньше, чем через пять лет. На «стальную» свадьбу. На пятнадцатилетие союза.

— Иначе через нашу постель пройдет вереница шлюх, — объяснил свое предложение Грэг. — Сначала раз в полгода, потом раз в месяц... потом нам станет неинтересно втроем, и мы возьмем двух шалав, чтоб попробовать наперегонки... Нет, шатци. Пряности нельзя кушать ложками, это напрочь отобьет вкус. Я думаю, лучше потерпеть. Тогда мы опять получим яркие впечатления.

Слова мужа звучали убедительно, и Арек с ним согласился.

Вот только кто знал, что Грэг погибнет под бетонными плитами,

не дожив трех месяцев до четырнадцатой годовщины?

— Мне не было нужды изменять. Он об этом заботился, — повторил он, глядя в прищуренные серые глаза. — Ты же видел запись с нашими играми? Это... это взбадривало. Это, и не только это.

— Что еще? — Александер подпер голову рукой, не спуская с него внимательного взгляда.

— Еще?..

Мысль о демонстрации юбилейного фильма оказалась крайне соблазнительной. Или любовник поймет, что значит «все на двоих», или не поймет, но отвяжется с вопросами, чтобы не нарываться на очередной просмотр порнухи.

— Я тебе покажу. Чуть позже, — пообещал Арек и взял плошку с подтаявшим мороженым. — Сначала я съем свой честно заработанный десерт.

С мороженым все вышло привычно и обычно: как работать

языком, так некому, а жрать с чужой ложки — пожалуйста.

Хотя, если говорить правду, наместник не особо любил сладкое

и именно поэтому не отвоевывал десерт у мужа и не собирался

отвоевывать и у любовника. Другое дело, если бы кто-то покусился на его законную отбивную...

Холодный кофе смыл сладость во рту, но не взбодрил, а заставил откинуться на подушки и прикрыть глаза.

— Толкни меня через пятнадцать минут, если я засну, — попросил Арек и получил уверенный кивок.

Разумеется, Александр его обманул. Не то, чтобы обманул — просто устроился под боком и тоже погрузился в сон.

Проснувшись в нелюбимой темноте, наместник сначала обозлился, а потом подавил недовольство, выбрался из-под тяжелой руки, прижимавшей его к кровати, и побрел на кухню делать кофе. Затишьем следовало воспользоваться с умом — разлепить глаза, умыться и перебрать видеозаписи в архиве. Где-то у него лежал усеченный вариант, смонтированный Грэгом. Этого должно хватить для ознакомления.

Добывая кофе, он пожалел об отсутствии Хайнца, безропотно притаскивавшего чашки в спальню в любое время суток.

«И омлет с грибами он готовит хорошо... и сливок в чай кладет столько, сколько надо... но часто лезет, куда не просят.

От него тоже иногда хочется отдохнуть».