Unknown

Я собиралась впустить его.

Полностью.

Я собиралась полюбить его.

— Ты должна отпустить меня, милая, — пробормотал он долгую минуту спустя, отодвигаясь так, что оказался на расстоянии вытянутой руки, прохладный воздух омывал мое разгоряченное тело и вызывал у меня сильную дрожь. — Я вернусь, чтобы согреть тебя, — пообещал он, выскальзывая из меня и запечатлевая поцелуй, прежде чем полностью покинуть меня и направиться в коридор к моей ванной.

Оставшись одна, я забралась на кровать и под одеяло, перекатилась на бок лицом к двери, приложив руку к сердцу, которое внезапно стало другим в моей груди — больше, полностью открытым.

Это должно было быть ужасно.

Но когда Лазарус вошел, совершенно обнаженный, его теплая улыбка, его плечи, на которые, я знала, я могла опереться, сильная грудь, в которой, я знала, я могла найти утешение, руки, которые я могла держать, я не чувствовала страха.

Я почувствовала совершенно незнакомое, пронизывающее до костей чувство комфорта.

Он забрался под одеяло, потянулся ко мне, положив здоровую сторону моего лица себе на грудь, одной рукой низко обвив мое бедро, крепко прижимая меня, когда я закинула ногу на него. Его другая рука поднялась, чтобы перебрать мои волосы.

— Больше никаких побегов.

Это было требование, но в нем также слышалась болезненно ясная мольба.

— Больше никаких побегов.

Мы не говорили ни о Митчелле, ни о Крисе, ни о Санни. Мы не говорили ни о моей маме, ни о его, ни о наших пристрастиях. Мы не обсуждали его работу в Хекс или с Приспешниками.

В течение одного блаженного часа мы были просто двумя людьми, которые не зацикливались на своих недостатках, а обсуждали интересы, цели, мечты, еду, телевизор, музыку — все те мелочи, которые значили очень многое.

Но затем пронзительный звонок его мобильного телефона вырвал нас из нашей сладкой задумчивости, заставив Лазаруса испустить глубокий вздох, от которого зашевелились волосы на моей макушке, прежде чем он сжал меня и перевернул обратно на бок.

— Стало быть, началось, — сказал он, когда его ноги опустились на пол, и он потянулся за своими сброшенными штанами, чтобы выудить свой сотовый.

— Что началось?

— Я не совсем с разрешения ушел, — объяснил он, — придется объясниться с Рейном.

С этими словами он ответил на звонок, коротко переговорив с тем, кто звонил, а затем закончив словами: — Да, мы будем там через пятнадцать минут.

— Мы будем?

— Серьезно? — его голова повернулась через плечо, брови приподнялись. — Ты думаешь, я бы оставил тебя сейчас хоть на секунду? Ты идешь со мной и остаешься в лагере, пока я не буду уверен, что для тебя безопасно находиться где-либо еще. Давай, — добавил он, вставая и потянувшись за своей одеждой. — Давай оденемся. Мы возьмем немного этого дерьма с собой сейчас и можем вернуться позже, или я могу послать кого-нибудь из парней, чтобы они вернулись и взяли еще вещей, если тебе они будут нужны.

Я проворчала и выскользнула из-под теплого одеяла, взяла одежду, которую он протянул мне, и скользнула внутрь. — Я думаю, этого достаточно, — в конце концов, это было все, что я планировала взять с собой, чтобы никогда больше не возвращаться. Это определенно могло бы прослужить мне пару дней или недель, или сколько угодно долго, пока это снова не станет безопасным, однако он намеревался позаботиться об этом.

Я не была глупой; я полагала, что он будет показывать характер и быть требовательным.

Но я собиралась спрятать голову в песок и притвориться, что ничего не замечаю.

— Хорошо, — сказал он, переоделся, потянулся к сумке и перекинул лямку через плечо, чтобы еще взять одну из коробок. — Ты готова?

Я потянулась за последней коробкой, засунув ее под мышку, и взяла руку, которую он протягивал ко мне, обретя молчаливое успокоение, когда он крепко сжал мою ладонь.

Затем, как единое целое, мы ушли из моей старой жизни в мою новую… с байкером, торгующим оружием вне закона, и бойцом в клетке, который был буквально самым щедрым, добросердечным, сильным, милейшим, всепрощающим человеком, которого я когда-либо встречала.

И он думал, что я стою его времени.

Я была почти уверена, что в мире нет лучшего чувства.

Глава 13

Лазарус

Они вернулись.

И Рейн хотел поговорить со мной.

Это было, по сути, все, о чем сообщил мне Эдисон, сказав, что Ло, Джейни и Алекс задержались на внедорожнике, чтобы следовать за нами домой. И мы могли выдвигаться.

Мы вышли на холод, пересекли стоянку и вышли на улицу, где женщины ждали снаружи машины — одно, казалось бы, безобидное подразделение, о котором знали лишь несколько избранных инсайдеров, на самом деле были одними из самых свирепых женщин в штате.

Лицо Ло слегка посуровело, когда она увидела повреждения на лице Бетани. Глаза Алекс вспыхнули. Но всегда можно было рассчитывать, что Джейни заговорит первой.

— Я собираюсь прибрать тебя к рукам, — сообщила она ей, забирая коробку у нее из рук, — и я собираюсь убедиться, что ты достаточно натренирована, чтобы убедиться, что никто никогда больше не сможет так с тобой поступить.

Она это сделает.

Это был женский клуб.