Unknown

Никак он не мог смириться со своим одиночеством. А мы никак не могли составить ему компанию. Самолёт неумолимо улетал утром в Лондон. Отказались вежливо, сидим, работаем, и вот выходим чаю попить на кухню. Вдруг – бз-дынь – отскочив от каменной стены, по полу покатился металлический шарик. Бз-дынь – второй. Ясное дело – стреляет в нас добрый предприниматель. Оружия у него всякого полно – коллекционер. Хранил он свой арсенал прямо там, и я, весьма напрягшись, спрашиваю его в оконный проём: «Ты что Серег, сдурел в натуре? Ты чо палишь?» – «Ну, вы же добрым советам не внемлете, что мне остается делать? Буду выкуривать вас оттуда».

Я перепугался не на шутку. Краем глаза, как-то раз я видел коллекцию Сергея, и было там всё, сабли, ножи ятаганы… вплоть до гранатомёта, как мне тогда показалось. Во всяком случае, выкурить нас у него было чем, в этом я совсем не сомневался. Оттого и струхнул не на шутку. А тот не унимался: поиграв с пневматической игрушкой, он взял в руки семизарядное помповое ружьё, заряженное крупной картечью: «Вы по-прежнему не передумали?» – грозно спросил, уже изрядно подвыпивший, Серёга». – «Нет, – отвечаю ему, – знал бы ты, как нам самим хочется к тебе прийти, поесть икорочки, миноги в масле; выпить водочки… ну что ты, в самом деле, а?» – я делал всё что мог, чтобы унять его раздражение. Но мою длинную ночную тираду прервал оглушительной силы удар… он выстрелил из помпового ружья по водосточной трубе, превратив её в решето. Нужно ли говорить, насколько это было громко в колодезных домах на Большом проспекте П.С. в три часа ночи? Казалось – обрушились небеса. Мы с Олей попадали на пол.

Весь ужас усугублялся еще и тем, что в те дни вся милицейская рать была приведена в полную боевую готовность. В нашем районе мгновенно по всему периметру заныли сирены их машин. Двор, в котором мы находились, в основном был не жилой. Сразу и не понять, откуда ведётся стрельба. А Сергей не унимался. Клацнул зарядным устройством: «Ну что, убедил, вы идёте ко мне?» – «Ты что Серега, с дуба рухнул, сейчас менты нагрянут, снайперы, и застрелят тебя… ты чо?» – «Да кто там нагряя-яянет, да я им покажу-уу, – куражился Сергей, – никто нас не найде-еет», – и снова выстрелил по трубе и еще раз.

Водосточная труба с оглушительным грохотом рухнула оземь. Звук милицейских сирен стал резко приближаться – им удалось локализовать огневую точку, но подобраться сюда было трудно. Опять выстрел – уже по другой водосточной трубе. Следующим он снес вторую водосточную трубу, а мы лежим, потому что запросто его могло и переклинить, а получить такой заряд картечи себе в периметр никому из нас не улыбалось…

Внизу уже захлопали двери, слышим – топот сапог по крышам. Мы выключили свет и радио, которое играло на кухне. Наш стрелок спрятался в окне. Сели к столу, попиваем чаёк… и вдруг появляется снова Сергей в своем окне с каким-то цилиндрическим предметом: «Чо тут написано, непонятно…» – вертит в руках блестящую фиговину, пытается понять, как она действует. Я сразу вспомнил: есть на флоте такая штука, типа ракетницы, только очень мощная. Она предназначена для оповещения кораблей в условиях сильного тумана. Приведённая в действие, она с рёвом летит на высоту пятьсот метров и там взрывается, выделяя много света и звука. При мне её как-то ему подарили, и я разговорился с дарителем, он-то мне всё про неё и рассказал.

Крутил Серёга эту мандулу в руках, крутил, и вдруг она как жахнет… и прямо нам в окно. Ослепляя искрами, оглушая свистом, шаровая молния влетела к нам и, отталкиваясь от стен, заметалась по кухне. Стукнулась о дверь, отскочила к стене в прихожей, шлёпнулась об пол, и вылетела в открытую дверь, прямо к решётке… там она со страшным свистом оглушительно взорвалась, повыбивав всё стёкла в подъезде. Мы с Олей, реально контуженные, стряхиваем с себя серую пыль и гарь.

Повисла вязкая тишина, которую прервал пьяный голос: «Ну что? Все живы?» – тут я, уже наплевав на конспирацию, начинаю орать все маты в адрес нашего юбиляра. – «Ну что, ребята, извините, ну не рассчитал, да у меня и кончилось всё…» – И тут смотрю – ракетницу, уже маленькую, в руках вертит: «Ладно, последний салют», – высовывается в окно и пускает вверх красную ракету – сигнал к атаке. – «Вырубай свет, дурило, – ору ему шёпотом, – тебя щас снайперы снимут».

Тот, наконец, понял, что ему угрожает. Вырубил свет, закрыл окно и затихарился за мощной шторой. Только унялся, как прямо над нами послышались шаги – двое со СВД залегли прямо над нами. Так прошел час или два. Ни о какой записи уже не могло быть и речи. Всю ночь клацали двери – проверялись подъезды, но квартиру Сергея так и не смогли отыскать.