Unknown

Но вдруг разом по всей линии остановились вагоны. И все пассажиры, и попы, и монахини, и набожные старушки, ехавшие в вагонах, в один голос сказали: «ток прекратился». И никому не пришло в голову попросить попов выйти из вагонов и отслужить молебен, и покропить вагоны святой водой с огромных кистей, и сорок раз прокричать: «Господи помилуй», и прочитать «Да воскреснет бог и расточатся врази его», и прогнать нечистую силу или заставить её опять служить христианам. И ни одна старушка не откупорила бутылочки со святой водой и не побрызгала на вагон.

На электрической станции тоже не побежали за попами, не стали тратить времени на кресты и молитвы, кое-кто крепко выругался, полез под машину, подвинтил какой-то винтик, поправил проволоки, и через пять минут в вагонах вспыхнули лампочки, и они опять побежали по городу: и но кругам, и вдоль, и поперек.

Хитрая вещь этот трамвай! В своих видениях святые никогда не видали ничего такого ни в аду, ни в раю. Ничего-то такого им и не грезилось. И сильная штука этот трамвай! Ежеминутно он незримою силой перевозит тысячи и десятки тысяч людей. Но, как ни хитра, ни сильна эта махина, здесь нет никакой чертовщины, здесь нечего делать ни веельзевулу, ни богу.

Человек здесь не ворожит, не заклинает, не служит молебнов, не брызгает водой с уголька или с креста, не прикладывает камушков, не приносит ватки от мощей Сергия или земли с берегов Иордана: он уверенно действует, он строит, творит, направляет и повелевает. Он знает, как все это устроено, и как все это делается.

V

Было время, когда человечество не знало, как и отчего всё происходит. Тогда весь мир был населен для человечества злыми и добрыми духами. А так как человек боролся за свое существование с пустыми руками, то тяжела для него была эта борьба. Злых духов было больше, чем добрых, чертовщины больше, чем божества.

Не зная, от чего что происходит, человек умолял добрых духов притти к нему на помощь и заклинаниями отгонял злых.

В тех делах, которые мы знаем, нет места вере. Нет места вере на паровозе, на трамвае, на фабрике, на заводе. Человек знает здесь силы природы, знает силу пара и электричества. Зная их, он их производит, он заставляет их служить себе.

Человечество узнало причины многих болезней, и знает, как от них уберечься. Для святого Конона оспа была от бесов. Он будто бы усмирил их и заключил в глиняные горшки. Современное человечество применяет от оспы прививку, и знает, почему она спасает от оспы, и на сколько лет она действительна. Теперешний человек не скажет, что оспа от колдуньи, вызвавшей злых духов, и не позовет ворожею, чтобы она заклинаниями и водой с уголька прогнала нечистую силу.

Сыпной тиф и лихорадки свитыми приписывались действию бесов. Теперь мы знаем, что некоторые лихорадки разносит комар, а сыпной тиф — вошь, и знаем, какие причины порождают эти болезни. И знаем мы, что, когда будет больше мыла, топлива, бань, мы, покончив с вошью, покончим и с тифом. Здесь тоже не осталось места богу и дьяволу, — вера уничтожена знанием.

Много еще не знает человечество. Но, узнав многое, оно поняло, что узнает и то, что пока остается ему непонятным. Не заклинаниями, не молебнами, не ворожбой надеется оно подчинить себе силы природы, а дальнейшей упорной, настойчивой работой познания.

Верующий человек, встретившись с непонятной для него вещью, говорит: «это от бога» или: «это от дьявола». И ему кажется, что он уже постиг эту вещь. Ум его засыпает, его познание останавливается.

Человечество многого еще не поняло, не узнало, не уразумело. Но мы, встретившись с тем, что нам еще не известно, говорим: «этого мы не знаем». И если мы этого не знаем, то наш ум начинает работать, чтобы понять и узнать. «Этого мы не знаем» означает для нас: «пока не знаем, но можем узнать».

Сказав: «это от бога» или: «это от беса», ум человеческий упирался и теперь упирается в глухую стену, перед которой останавливается в расслабляющем сознании своей полной беспомощности.

Сказав: «этого человечество пока не узнало», человек тем самым говорит: «причины этого пока лежат за нашим умственным горизонтом. Пойдем же вперед и поднимемся выше — тогда мы все это узнаем, как уже многое постигнуто человечеством».

Но те, кому ещё неизвестно, как многое уже постигнуто человечеством, до сих пор беспомощно барахтаются в сетях веры. Им невдомек, что человечество все глубже начинает нащупывать те гайки и винтики, от которых зависит жизнь растений и животных и от которых зависит всё, что делается в природе. Не зная этих гаек и винтиков, не зная, как далеко ушло человечество в их понимании, эти люди верят в дьяволов и богов, в злых и добрых духов, в бесов и ангелов, в ведьм и попов, вмешательством которых они будто бы объясняют происходящее, а на самом деле оставляют его непонятным.