Unknown

— Юми, все закончилось, — тихо шептал он. — Я рядом, все закончилось.

— Тоширо, — тихий шепот, и капитан почувствовал, как по его спине пробежалась толпа мурашек. Ее голос был страшно надломлен, девушка практически не могла произносить звуки.

— Молчи, — прижимая подрагивающее тело к своему, шептал капитан. — Мы все исправим.

— Пожалуйста… — от этого слова у Тоширо неприятно екнуло в груди, болью разливаясь по внутренностям. — Прошу… Тоширо…

— Нет… — осипшим голосом прервал ее капитан.

— Мне больно…

— Твои раны ерунда, — уверенно шептал он. — Мы их исцелим.

— Нет, — эхом раздалось в голове. — Ты знаешь, о чем я…

— Ты забудешь, — горячо отрезал капитан. — Обещаю.

— Позволь мне отдохнуть, — простонала она. — Я так долго с этим жила, вечность… Больше не могу… Тоширо…

— Юми, я не могу. Только не так… не с тобой…

Мучительно застонав, девушка вцепилась в плечи парня, отстраняя его.

— Только не снова… — прошептала она, выгибаясь от боли. Ее ослабленный разум не мог контролировать силу, она не могла, не знала как.

— Я помогу, — сквозь собственный крик услышала девушка. — Рюсэнка погасит пламя, мы дождемся помощи.

Тоширо отступил, покрываясь ледяным реяцу. Руки дрожали, меч, казалось, стал в два раза тяжелее. Перехватив рукоятку, парень привычно пустил в лезвие реяцу. Перед глазами взметнулись белые с голубым волосы, обжигающая боль запоздало лизнула кожу руки, и Тоширо непонимающе моргнул.

— Что… — горячая ладошка коснулась щеки, и парень в ужасе перевел взгляд на лицо Юми.

— Люблю тебя, — прошептала она, мягко коснувшись его губ. — Всегда… любила…

Глава 21

— Капитан, — донесся откуда-то издалека голос Мацумото. — Капитан, вас вызывают в бараки первого отряда. Это насчет вашей просьбы.

Тоширо порывисто вынырнул из болезненных воспоминаний, не глядя на лейтенанта поднялся из-за стола. Обойдя девушку, капитан молча покинул кабинет.

Мацумото смотрела ему в след тяжелым взглядом. Прошло уже больше трех недель, но от капитана Хитцугая не было слышно ни слова.

Что она только не делала: дебоширила, прятала отчеты, устраивала пьянки в наглую, за его столом, даже разбор всех отчетов и их заполнение не возымели никакого эффекта. Капитан полностью игнорировал все, что его окружало.

Его люди избегали приближаться к нему, в десятом отряде было так тихо и непривычно спокойно, что казалось, он вымер. Сразу по прибытию в общество душ, капитан был вызван на собрание сорока шести, помимо капитана Хитцугая, на нем присутствовали капитан шестого отряда, капитан второго отряда, капитан первого отряда, Кискэ Урахара, и Ёруичи Сихоин.

Собрание длилось несколько часов, и весь десятый отряд, а так же те, кто присутствовал на последней миссии на грунте, даже не передвигались по Готэй-13. Большинство синигами не было поставлено в известность о случившемся, но слухи о том, что капитан пережил потрясение чуть не лишившее его здравого рассудка, быстро расползалось по всему Сэйрэтэю, заставляя людей держаться от него подальше из-за страха стать причиной потери контроля.

Рангику понимала его, она тоже потеряла близкого человека, но смогла найти в себе силы жить с этим дальше. Мацумото перепробовала все что могла, чтобы вернуть капитана к жизни, но ее пугал его взгляд. В нем не осталось ничего. Пустой… холодный… как будто мертвый. Он смотрел сквозь тебя, словно его нет. Как будто место капитана занял призрак…

Раз в несколько дней он уходил, просыпался с рассветом и исчезал из Сэйрэтэя. Иногда он возвращался весь израненный, в запекшейся крови, но большая часть ему не принадлежала. Иногда он появлялся с первыми лучами солнца, и закрывался в своем кабинете, не выходя из него до самой глубокой ночи, работая над отчетами.

Но так ни разу не проронил и слова…

Когда Гин покинул ее, Рангику была на грани, ее душа умирала от осознания своей вины в его жертве. Ведь из-за нее он стал предателем, пошел против себя, убивал и калечил, все ради нее.

Осознание этого сводило девушку с ума. Но единственное, что помогало ей не умереть с тоски, это мысль о том, что Гин любил ее и таким способом защитил, хотел, чтобы она была счастлива.

Рангику живет ради его памяти, она будет счастлива, и продолжит улыбаться.

Ради его памяти…

Мацумото должна помочь капитану жить ради памяти об этой девушке. Хотя бы до тех пор, пока он не смирится с тем, что произошло.

***

(двумя неделями позже)

Капитан Хитцугая смотрел на группу синигами, складывающих печати, его глаза пристально следили за их действиями. Тоширо стоял неподалеку, не двигаясь, не шевелясь. Только смотрел и ждал.

Неожиданно раздался звук распадающейся печати, и в небо поднялся переливающийся, словно золото, столп пыли. Все, что осталось от чужой духовной реяцу. Кучка пляшущего пепла, получившая свободу, слилась в плотный кокон, зависнув над своей темницей. Тоширо шагнул, но его остановила тяжесть чужой руки.

— Отпусти, — тихо обратился к нему бывший капитан двенадцатого отряда. — Так должно быть, пусть она найдет свое место.

Дернув плечом, капитан скинул с него чужую руку и, не поворачиваясь, произнес.

— Пришел за платой?