Unknown

- Если кто-то хочет вернуться и подождать нас на тротуаре, - сказала она, - прекрасно. - Возможно, это хорошая идея. Неизвестно, что может случиться, когда мы поднимемся и позвоним в дверь.

Одна из девочек снова захныкала.

- Ты просто пытаешься нас напугать, - сказал Ник. В свете полной луны я видел усмешку на его лице. - Джедая не напугаешь, - гордо сказал он.

Донна продолжила: - Просто я думаю... все должны знать реальное положение вещей. Я не собиралась упоминать об этом, но... я слышала об этом доме. Я знаю, что здесь произошло. И я знаю, что он не заброшен.

- Да, конечно, - произнес Ник.

Понизив голос, Донна сказала: - Здесь живет сумасшедший. Сумасшедший по имени... Бу. Бу Рипли.

Я чуть не рассмеялся, но сдержался.

- Какой такой Бу? - спросил Джимми.

Я фыркнул и двинул его локтем.

- Ой!

- Ш-ш-ш! - сказала Донна. - Хочешь, чтобы Бу нас услышал? - Она посмотрела на остальных, слегка нахмурившись. - Когда ему было всего восемь лет, Бу разрубил топором своих маму и папу... и съел их. Сожрал! Ням-ням!

- Нет, - сказал Ник.

- Я хочу домой!

- Заткнись, - огрызнулся Ник.

- Но Бу тогда еще был маленьким мальчиком. А его мама и папа были очень большими. И хотя он пожирал их день и ночь, ночь и день, всегда оставалось еще что-то, что нужно было съесть. Ну, а мама Бу была настоящей любительницей кошек. В доме постоянно жило около дюжины кошек и постоянно воняло, ну, и, в конце концов, Бу начал кормить кошек своими сородичами. День и ночь, ночь и день Бу и кошки ели, ели и ели. Наконец, им удалось доесть папу и маму Бу. И знаете что?

- Что? - спросила довольно радостно Пегги Пэн.

- Я не хочу это слышать! - выпалила девочка в балетной пачке.

- Кончай, мелочь пузатая, - рявкнул на нее Ник.

- Бу и кошкам, - сказала Донна, - так понравились мама и папа, что они потеряли всякий интерес к любой другой пище. С тех пор они ели только людей. Сырых людей. И знаете что?

- Что? - спросили мы с Пегги Пэн в унисон.

- Они до сих пор живут прямо здесь, в этом доме. Каждую ночь они прячутся в темноте и выглядывают в окна, ожидая гостей.

- Ты все выдумываешь, - сказал Ник.

- Конечно.

- Она не выдумывает, чувак, - сказал Джимми.

- Они, наверное, сейчас в доме, наблюдают за нами, облизывают губы, просто молятся, чтобы мы поднялись по лестнице, прошли через крыльцо и позвонили в дверь. Потому что они очень голодны, и знаете что?

- ЧТО? - спросили Пегги Пэн, Джимми и я в унисон.

Низким, дрожащим голосом Донна сказала: - Больше всего они любят есть… С криком: - ТАКИХ МАЛЕНЬКИХ ДЕВОЧЕК, КАК ВЫ!, она бросилась к Элис и Олив.

Они закричали, закружились и побежали спасаться. Магистр Йода или Инопланетянин размахивала маленькими ручками над головой, убегая. Фея-танцовщица хлестала волшебной палочкой, словно отмахиваясь от летучих мышей. Одна из них упала в сорняках, ударилась и заплакала.

Ник крикнул: - Блядь! и побежал за ними, его световой меч подпрыгивал.

- Придержи язык! – крикнул Джимми ему вслед.

Донна скрестила руки. - Боже, - сказала она. - Что там происходит?

- Не могу представить, - сказал я.

- Что за кучка слабаков, - сказала Пегги Пэн.

- Я терпеть не могу этого Ника, - сказал Джимми. - Он такое говно.

- Придержи язык, - сказала ему Донна.

Мы рассмеялись, все четверо.

Затем Донна сказала: - Идемте, банда, и бегом поднялась по ступенькам крыльца. Мы поспешили за ней.

И я всегда буду помнить, как взбежал по лестнице, ступил на темное крыльцо и подошел к двери. Когда это только происходило, я уже знал, что никогда этого не забуду. Это был один из тех моментов, когда думаешь: Лучше этого ничего не бывает.

Я был там, в ветреной, чудесной октябрьской ночи, с милой и пылкой малышкой Пегги Пэн, с моим лучшим приятелем Джимми и с Донной. Я был влюблен в Донну. Я влюблен в нее по сей день и буду любить ее до конца своих дней.

В ту ночь ей было шестнадцать, она была красивой, дерзкой, невинной, полной веселья и мести. Она сурово наказала Ника и доставила много неприятностей Элис и Олив. Теперь она собиралась позвонить в дверь самого жуткого дома, который я когда-либо видел. Мне хотелось убежать, крича. Я хотел кричать от радости. Мне хотелось обнять Донну и никогда не отпускать ее. И еще мне захотелось плакать.

Плакать, потому что все это было так страшно, великолепно и прекрасно, и потому что я знал, что это не продлится долго.

Все самые лучшие моменты в жизни именно такие. Они причиняют боль, потому что знаешь, что они останутся позади.

Но, наверное, отчасти это и делает их особенными.

- Была не была, - прошептала Донна.

Она подняла руку, чтобы постучать в дверь, но Джимми схватил ее за запястье. - Эта история про Бу и кошек, - прошептал он. - Ты все выдумала, да?

- А ты как думаешь?

- Ладно. - Он отпустил ее руку.

Она постучала в дверь.

Ничего.

Я обернулся на полпути. За кустами и деревьями переднего двора Ник и две девочки наблюдали за нами с тротуара.

Донна постучала еще раз. Затем она прошептала: - Я действительно думаю, что здесь больше никто не живет.

- Надеюсь, что нет, - прошептал я.

Донна протянула руку и потянула дверь. Она распахнулась в нашу сторону, петли заскрипели.