Unknown

Такой грубости и тем более подобного непотребства гувернантка сестры стерпеть не смогла. Мистрисс Файен поджала губы, после чего не глядя на нас сказала:

– Пойдёмте, госпожа Лавиния, негоже вам лицезреть подобное. А насчёт добродетели… Эвелин, не переживайте. Дочь низменной прелюбодейки уже точно давно её потеряла.

От подлокотника кресла, где мы с мужем сидели, послышался треск. Однако он утонул в резко зазвучавших хрипах со стороны двери. Как только последние слова сорвались с брезгливо поджатых губ гувернантки, она вдруг побледнела, схватилась за горло и начала задыхаться. При том не картинно и ничуть не наигранно – буквально за пару ударов сердца женщина пошла пятнами и начала заваливаться на перепуганную происходящим Лавинию.

Вскочив с колен мужа, я метнулась к порогу и, оттолкнув бесполезно визжащую Лавинию, активировала диагностическое заклинание, лишь краем сознания заметив как легко это далось. Быстрый осмотр гувернантки сразу же выявил… проклятье. При том сильное, на крови и активирующиеся удалённо заданными действиями. Например, оскорблением кого-то тёмного и очень мстительного.

Быстро сложив одно с другим, принялась очищать мистрисс Файен, а заодно цедить сквозь зубы:

– Предупреждала же, не поминайте мою маменьку плохим словом. Никогда.

Конечно же, мои слова принялись превратно. И, несмотря на то, что от моих действий гувернантка отбросила попытки отойти к таким же брюзгливым предкам, Лавиния вцепилась в мой локоть и зашипела:

– Опять ты взялась за старое? Совсем не стесняясь порчу наводишь! То на лакеев тогда мышечную хворь наложила, то на меня сыпь. А что учинила после отъезда? Это ведь тоже ты наш дом прокляла, и он буквально за месяц превратился в труху! – сыпались как новые, так и закостенелые обвинения, пока я слой за слоем сносила порчу очень мстительной родственницы. Видимо маменька устала мучиться икотой, каждый раз, когда её поминают, и подготовила такой вот сюрприз. А не подозревающая этого Лавиния продолжала нападки на меня: – Ох, предостерегала матушка папеньку. Нельзя с тобой связываться, тем более после того, как тебе удалось сбежать так далеко от родительского дома! Но нет, папенька понадеялся что, не чинившей тебе зла сестре, ты не посмеешь навредить, а ты, вон, мою дорогую Файен решила на тот свет отправить! Чудовище!

– Да угомонись ты! – не сдержавшись, прорычала я в лицо сестре. Продолжая контролировать пульс женщины, распластанной на полу, убедилась, что магии достаточно, и уже в ответ накинулась на Лавинию: – Будет жить твоя мистрисс. И её состояние, вообще-то не моих рук дело! Вините в произошедшем ваш длинный язык. Сама подумай, как маг жизни может порчу накладывать? Ну да, тем парням я магией жизни мышцы судорогой свела, да так качественно, чтобы они долго помнили, почему нельзя пытаться залезть под мою юбку, и как мне не хотелось им отомстить, но то была не порча. Сыпь твоя тоже к ней не относится – она появилась от твоей излишней любви к клубнике! Тебе же тогда лекарь всё объяснил, но ты продолжала её поглощать в ужасающих количествах! Мне тогда казалось, что отец всё едва нажитое спустит на твои ягоды, но тебя вовремя завалили уроками танцев. А дом да, моих рук дело, но опять же это не порча, а моральная компенсация! Вы ведь всё равно собиралась переезжать в особняк побогаче!

Под конец длинной речи, я запыхалась похлеще, чем от недавнего и так нагло прерванного поцелуя. Зато Лавиния вроде передумала винить меня во всех грехах, сосредоточившись на уже уверенно дышащей гувернантке.

Наблюдавший за всей этой картиной Дастин, который, оказывается, всё это время стоял позади меня, вдруг хохотнул:

– Госпожа, а вы, оказывается, та еще затейница. На прощание уничтожили дом родителя? И как это я упустил такой забавный слух. – После чего ответив на мой смущённый взгляд качанием головы, уже не так радостно добавил: – А вот с теми лакеями я был бы не против как-нибудь пообщаться. В тёмном переулке.

Из-за маски слова Дастина звучали глухо и потому особенно зловеще с учётом их содержимого. Так что ради парочки жизней мне пришлось со вздохом говорить:

– Не нужно, иначе, чувствую, это закончится кровью.

– Они ведь хотели навредить…, – протянул недобро муж под маской ассасина, чем заставил Лавинию подле меня ощутимо напрячься.

– Но не навредили, – поспешила напомнить я, а затем поделиться не самым приятным воспоминанием. – Они только за руки схватить успели. Этого было достаточно, чтобы моя магия подарила им незабываемые ощущения, а так же породить слух, что ко мне лучше не приближаться. Иначе судороги одолеют.

На мои уверения Дастин упрямо покачал уже покрытой капюшоном головой.

– Всё равно этого не достаточно, – прокатилось по гостиной под стоны приходящей в себя гувернантки, на что Лавиния не выдержала и, пряча страх перед высокой и тёмной фигурой, взорвалась:

– Да сколько можно наблюдать за этими неуместными приступами ревности? Мистрисс Файен всё ещё плохо, её нужно скорее перенести на кровать!