Unknown

Если раньше на меня смотрели с пренебрежением, жалостью, презрением и ещё бурей не самых приятных чувств, то теперь никто в зимнем саду не мог скрыть восторга от увиденного. Войдя за слугой в отдельно стоящую оранжерею, я с порога смогла явить себя во всей красе.

Чёрные кружевные перчатки и вуаль на пол лица стали своего рода демонстрацией таланта моих рукодельниц – им были предоставлены лучшие нити, что таинственно мерцали на свету, из которых мастерицы со всей дотошностью изготовили аксессуары для этой поездки. При том, создав новый и просто невероятный растительный узор.

Роскошный ансамбль перекал в платье с узкими рукавами, плотно сидящим на талии корсажем и плавно облегающей бёдра юбкой, которая стелилась вокруг меня мягкими складками. Для его основы был выбран сумрачный бархат, один из самых дорогих видов ткани. Им же была обшита и шляпка-арселе, которая одновременно укрывала уши от промозглого ветра на улице, удерживала кружевную вуаль и венчала мою голову подобно диадеме. А ещё эффект царственности усиливался за счёт необычных украшений.

Одна искусница, услышав о том, что вскоре мне предстоит навестить столицу, создала невероятный комплект из чёрных агатов. В него входили массивные, многоярусные серьги, которые теперь больше чем наполовину выглядывали из-под вуали. Шляпка-арселе им не мешала благодаря новому виду крепления. Эти серьги держались на ухе за счёт дуги из металла, тем самым не требуя от модниц проколов в ушах. Помимо них в комплект входили парные браслеты в виде манжетов, явно вдохновлённые украшениями Лавинии (видимо тогда мастерица была среди тех, кто видел приезд моей сестры). И завершала набор аксессуаров очень необычная вещь. Драгоценная портупея.

Нити из огранённых бусин агата стелились по плечам, обнимали рёбра, будто повторяя их узор, а посередине корсажа платья сплетались в растительный узор. Он повторял плетение кружев, потому отлично вписывался. Каждая деталь комплекта из агатов, несмотря на чёрный цвет, искрилась и играла на свету, стоило лишь немного двинуться. А с учётом объёмного манто, изготовленного из угольного соболя, выглядела я как обременённая лишним золотом вдова.

Пусть такого впечатления мы и добивались, но мне всё равно оказалось не слишком комфортно в подобном виде. Зная сколько стоит та или иная часть данного комплекта (с помощью которого уже удалось лишить дара речи одних из главных леди столицы) мне не удавалось перестать размышлять о том, как я могла с большей пользой потратить такие деньги. И пусть все эти расходы взял на себя Дастин, чей предок-параноик обеспечил его богатыми тайниками, мне оказалось не так уж и приятно тратить столько средств на подобную пыль в глаза.

Зато, как только леди в обогретой магическими камнями оранжерее пришли в себя, они тут же засыпали меня вопросами, где взять ту или иную часть моего наряда. А больше всего внимания досталось моим… ботиночкам. Они всего несколько раз выглянули из-под бархатного подола платья, но зоркий взгляд пресытившихся аристократок быстро заметил нечто настолько новое. Честно говоря, я сама до сих пор поражалась такому изделию, и потому мысленно потирая ручки, раз за разом обещала свести всех желающих со своим сапожником.

Всё это произошло потому, что на моих ногах красовалась обувь, являющаяся новой моделью, придуманной мастером Хоулвилла. Между прочим, он сам пришёл в Хаул, когда узнал о моём желании развивать ремёсла. Старик утверждал, что в его семье поколениями передавались тайны искусства сапожников, и он готов делиться ими взамен на возможность работать с настоящей кожей, а потом торговать своими изделиями.

Так вот этот сапожник, понаблюдав за работой кружевниц, создал модель ботиночек, будто сотканных из кожаного кружева. Желая подчеркнуть ажурность чёрной кожи своего изделия, мастер сделал первый слой из тонкой замши бежевого цвета, отчего складывалось впечатление, будто чёрное кружево из бархатистой кожи южного ящера прилегает прямо к стопе. Изящный, но низкий и устойчивый каблучок стал последним штрихом, делавшим преподнесенную мне обувь просто волшебной.

Не удивительно, что подруги леди Ирсис, позабыв о напускной сдержанности, раз за разом просили ещё разок показать диковинную обувь, а потом сокрушались, что не смогут пощеголять в такой на грядущем празднике. За это меня мягко пожурили и посетовали на то, что зря я не приехала в столицу раньше.

А вообще день в компании новых знакомых прошёл вполне себе мирно. Никто не стремился меня задеть, ни словом, ни делом не пытался обидеть, или напомнить о том, как всевозможными слухами была растоптана моя репутация, и вообще каждая из дам вела себя достойно и вежливо. Однако дело тут оказалось не в моём обаянии, или даже произведённом первом впечатлении.

К такому, не побоюсь этого слова, аккуратному отношению приложила руку никто иная как тётя лорда Розмана. Хотя, я скорее приняла бы леди Ирсис за… его дочь.