Unknown

– А ещё наш дражайший Райнар будет не против “приручить” истинного мага жизни. – После этих слов я покосилась на Ирсис и успела заметить в её алых глазах веселье, прежде чем она продолжила: – Моя милая, ваша магия, как и моя, достаточно редка, чтобы использовать её как весомый аргумент в любых конфликтах. К тому же мы в Храме, а именно здесь магические узы становятся очевидны. Как только Райнар увидит, насколько тесно вас с Дастином связала Магия, он проглотит свою гордость, прикинется дурачком и спляшет под нашу дудку.

– Тётушка, следите за словами, – процедил лорд Розман, очевидно радуясь, что вокруг почти нет людей, а из той стороны, куда мы уверенно шагаем, всё громче доносится пение жрецов и жриц.

– Милый племянник, – проворковала леди, внешне не сильно старше меня, – к счастью я достаточно стара, чтобы не бояться говорить правду.

После такого заявления решил возмутиться шагающий за нами лорд Алвейн:

– Леди Ирсис, отвечайте за себя. У меня жена и младенец в недалеком будущем, в моих планах прожить ещё достаточно долго.

– Проживешь, Алвейн, – фыркнула Ирсис, старательно заражая всех своим несвойственным для мага смерти оптимизмом, – никуда не денешься. Ты слишком ценен для Райнара и его приемника – подпольные сделки именно правящей семьи составляют чуть ли не половину твоих доходов.

– Вы слишком осведомлены, тётушка, – буркнул напоследок рыжий лорд, предпочитая больше не связываться с тёмной оппоненткой.

На что Ирсис встряхнула чёрными кудрями, заодно смахивая с себя капюшон шубки из лисицы, и фыркнула:

– Иначе, милые мои, нам не выжить. Так что выше голову и походку как можно уверение. Разве вы не слышите удивлённые, но не испуганные возгласы толпы? Кажется, мы успели вовремя.

И правда, стоило прислушаться, как мы отчётливо различили гам, идущий от высоких дверных арок, что впустили нас в необычайно большое помещение, освещённое тысячами парящих в воздухе огней. Лёгкие тут же наполнил тёплый воздух, щедро сдобренный аромамаслами, ладаном и запахом свежих трав. Открывшийся вид так поразил (до этого мне не доводилось здесь бывать), что я не заметила, в какой момент с моих плеч исчезла тёплая накидка, скрывающая платье, ярко говорящее о моём настоящем статусе. И забавно, но оно очень соответствовало убранству зала.

В Храме повсюду горели не только тёплые, жёлтые огни посвященные Богам Жизни, здесь так же горели холодные, голубые огни, как дань уважения Богам Смерти. А ещё, куда не глянь, на стенах, на потолке и исполинских колоннах сияли и переливались радугой кристаллы – они располагались хаотично, вроде бы не неся какого-то смысла, но стоило приглядеться, как становилось ясно: каждому из них кропотливо выбрали положенное место, отчего они предстали во всей красе.

Всё выглядело чистым и нежным, несмотря на острые края кристаллов, и лишь главная дорожка, что стелилась ровно посреди зала, подобно стреле указывая на алтарь, пестрила красками главных семей империи. Здесь был и фиолетовый – цвет императорской семьи, и алый – цвет главного дома юга, и изумрудный – цвет первого клана севера, и насыщенно синий – цвет рода моего мужа. Ковровая дорожка походила на причудливую мозаику, где каждый оттенок дополнял друг друга. Видимо поэтому напоминание о доме Эвериков не спешили стирать из истории.

Вот и я сейчас очень походила на главный зал Храма. Чистый, нежно-голубой цвет платья, сверкающего мелким радужным жемчугом от пышной юбки, до лифа с глубоким декольте, дополняли наплечи из плотной ткани с прозрачным шлейфом позади, и перевязь синего цвета, цвета дома Эвериков. Такой наряд ни одна вдова не наденет. Так же как и диадему из белого золота, которая была одной из фамильных ценностей, хранившихся у настоящего маркиза Рэйкера. Сейчас она сияла на моей голове сапфирами, турмалинами, аметистами и россыпью мелкого цитрина, что чудесно объединяли весь наряд. Даже мои рыже-золотистые волосы, собранные в сложную причёску, казались на их фоне ярче.

Однако на данный момент никому до меня не было дела. И это при том, что народу в Храме Всех Богов собралось удушающе много. Избегая давки в зале, часть людей расположилась прямо на… колоннах, подпирающих собой свод. Они представляли собой винтовые лестницы-терассы с несущей сердцевиной, которые, как и всё пространство зала, кроме ровной линии возвышения посредине, было забито людьми. Правда, именно на террасах стояли те, чьи наряды блистали роскошью. И чем выше на колонны “взобрались” гости Храма, тем явно значимее была их семья.

Возгласы летели по залу, а взоры всех были обращены только к самому сердцу – алтарю. Там, помимо главных священнослужителей, можно было рассмотреть королевскую чету и… высокую фигуру, чья синяя накидка, отороченная чёрным мехом и украшенная золотым гербом скалящегося шакрана, выделялась для меня больше всех прочих.